Когда происходит какое-то стихийное бедствие никто не спрашивает журналистов, как они себя чувствуют. Люди просто ждут, когда репортеры сообщат им новости. СМИ делают это потому, что они этому обучены, и они взяли на себя такую ответственность. Но поскольку ни на одном факультете журналистики никто не проходил лекции о пандемиях мы решили рассказать о том, как справились с этим уроком. Мы заполонили газеты, веб-сайты и социальные сети информацией, а читатели – искали нас, нашли нас и рассказали о сотнях возникших проблем в системе, которые позже подтвердились. Не карантин сам по себе нас беспокоил, а ограничения доступа к информации. Но за это право мы будем продолжать бороться при любых обстоятельствах.

Для них борьба с COVID-19 это отличный повод не отвечать за свои действия

Виктор Мошняг, заместитель главного редактора

В самом начале сложнее всего было мобилизоваться и организовать труд. У меня не было офисного кресла дома, на котором можно было бы работать в удобном положении. У меня даже не было мышки для ноутбука, который я иногда использовал до карантина. И даже мысль работать дома – было что-то из ряда вон выходящее. Возможно, у других есть такая же проблема: способность концентрироваться и работать эффективно, на полных оборотах, только в среде, к которой вы уже привыкли, и на родном компьютере. Но так прошла первая неделя. Затем возникли другие проблемы: чиновники, отвечающие только по мобильному телефону и лишь на удобные им вопросы, представители власти, которые вообще не отвечают на звонки и те, кто не хочет с тобой говорить, потому что «стране сейчас нужны позитивные новости, а не расследования». Для них борьба с COVID-19 это отличный повод не отвечать за свои действия.

Отказываются говорить о ситуации, спровоцированной инфекцией COVID-19, потому что у них якобы нет разрешения от министерства на общение с ZdG

Марина Чобану, журналист-расследователь

И до кризиса, вызванного распространением инфекции COVID-19, государственные органы не проявляли открытости в своей деятельности, однако во время карантина, стало очевидней постоянное желание скрывать информацию, представляющую общественный интерес. Приведу три собственных примера. С 7 апреля я жду от Министерства здравоохранения ответов на вопросы об оборудовании, тестах и системных потребностях. Пресс-служба постоянно повторяет, что начальство еще не одобрило ответ. После предоставления публичной информации о некоторых закупках сотрудникам Центра централизованных государственных закупок в здравоохранении ограничили общение с прессой, и теперь они перенаправляют нас в министерство для выяснения каких-либо деталей. Из новенького – руководители некоторых медицинских учреждений отказываются говорить о ситуации, спровоцированной инфекцией COVID-19, потому что у них якобы нет разрешения от министерства на общение с ZdG.

Сложнее всего мне было получить информацию о количестве аппаратов для искусственного дыхания

Марина Горбатовски, корреспондент

Карантин, без сомнения, отменил многие запланированные темы и напугал моих потенциальных героев репортажей. В то же время это научило меня врать и не краснеть. Обманывать свою маму. Каждому моему выходу в поле предшествовала беседа с мамой: я иду в магазин, я что-то забыла в редакции и мне это нужно срочно. Также я говорила, что буду читать или спать, поэтому меня не будет в сети. План казался удачным до тех пор, пока не опубликовывали материал, из-за которого я, собственно, и выходила из дому. Первой реакцией моей матери было молчание, затем сопротивление, и в конце концов она сказала мне, что не смогла бы быть такой же смелой. Тем не менее, эта маленькая семейная ложь сыграла важную роль и отразилась на посещаемости читателями ZdG. В остальном, самым сложным было получить информацию о количестве аппаратов для искусственного дыхания. Некоторые руководители больниц отвечали несколько туманно, другим пришлось звонить изо дня в день, а были и такие, которые обвиняли меня в распространении паники. Это заставило меня быть настойчивее в том, чтобы узнать правду о наличии медицинского оборудования в больницах, которые закупаются и обслуживаются на государственные деньги, потому что каждый гражданин имеет право знать реальность такой, какая она есть.

Сложнее всего это знать, как сделать что-то лучше

Алина Раду, директор

Карантин для нас – уравнение с возрастающей степенью сложности. Только мы решали одну проблему, как появлялась другая – еще более сложная. Поскольку я отвечаю за бесперебойную работу редакции, мне пришлось задать себе десятки вопросов о том, как будут работать журналисты и другие сотрудники на расстояние: есть ли у каждого из них дома ноутбук или компьютер? У каждого ли есть безопасное место, где он смог бы работать? У всех есть доступ в интернет? Об ответственных за видео – достаточно ли у них компьютерной памяти для монтажа? Если нет, то как мы решим все эти проблемы? Затем мне пришлось задавать себе вопросы о репортерах, которые вышли в поле. Откуда взять для них перчатки, маски, дезинфицирующие средства? И если мы их получим – откуда взять деньги, чтобы заплатить за все это? Затем начались отчаянные звонки от граждан: пациентов, врачей, чиновников, пассажиров, молодежи, пожилых людей – сотни вопросов и запросов. Кто должен отвечать на все эти вопросы, когда и как писать про всех и для всех? Потом я узнала, что у одних коллег начался кашель, у других жар, а у некоторых болит горло. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало известие (причем узнали мы случайно) о том, что президент Додон подал на нас в суд, даже не известив нас об этом.
Что произошло дальше? Нашли по порядку все необходимое: дезинфицирующие средства, маски, перчатки, какое-то оборудование, доступ к сети, деньги для всего этого, температура и кашель исчезли у коллег, также нашелся адвокат для судебного разбирательства с Додоном. У нас все еще есть проблема – хотя мы ответили на сотни запросов от читателей, многим мы еще не успели ответить. Но хорошая новость заключается в том, что во время карантина у нас было много новостей и текстов на сайте – больше, чем когда-либо, и читателей на сайте – больше, чем за всю историю почти 16 лет существования ZdG!

Мы будем продолжать предоставлять лучшие новости и расследования для наших читателей прямо из кухни, спальни или гостиной

Анатолий Ешану, журналист-расследователь

Первоначально я не осознавал истинного масштаба этой пандемии и думал, что просидим дома не более двух недель. Вскоре я понял, что мне придется соорудить самому дома собственную редакцию. Такую небольшую, чтоб вместился один сотрудник. Это оказалось не легко. Как правило, для журналиста работа за компьютером является лишь частью деятельности, все остальное время он находится в разных частях страны. Однако теперь нам пришлось отказаться от нескольких тем, представляющих общественный интерес, потому что для их осуществления требовалось наше присутствие на местах. Также из-за пандемии другие темы, над которыми мы работали долгое время, стали неактуальными, устаревшими и это перевернуло нашу работу с ног на голову. Но мы не сдаемся. Несмотря на то, что сотрудники государственных учреждений даже не отвечают на наши звонки, мы будем продолжать предоставлять лучшие новости и расследования для наших читателей прямо из кухни, спальни или гостиной.

Между интересами власти и потребностями граждан развернулась огромная пропасть, которую очень трудно преодолеть

Анета Гросу, главный редактор

Хотя я много лет занимаюсь журналистикой, впервые произошло так, что редакция ZdG работает уже несколько недель подряд на расстоянии, а каждый сотрудник находится в изоляции в своем доме. Это новый опыт, и я рада тому, что смогла его пережить. За это время я узнала много нового, успела пожалеть о многих неудачах, а печальные статистические данные вызывали у меня тревогу. Но я до сих пор не считаю их объективными и думаю, что истину скрывают. Каждую среду вечером, когда свежая газета отправляется в типографию, я не перестаю думать с восхищением, уважением и благодарностью о всех коллегах из ZdG, а также о читателях, для которых мы работаем. В эти бесконечные недели я поняла, что между интересами власти и потребностями граждан развернулась огромная пропасть, которую трудно преодолеть. Пандемия может научить каждого из нас тому, что мы имеем право просить у власти решать наши проблемы, какими бы незначительными они ни казались. Если же они проигнорируют их, то мы сможем решить, стоит ли за них голосовать на следующих выборах.

Карантин ограничивает доступ к информации

Диана Гацкан, новостной репортер

Постоянное пребывание дома навевает на нас скуку, а кроме этого, карантин ограничивает доступ к информации. Не единожды мне приходилось звонить в государственные учреждения, чтобы услышать в ответ, что никто не ответит мне по существу. Если же и удавалось набрести хоть на одну живую душу, то ответ был таков: «никто не может поговорить с вами», «отправьте ваш запрос на информацию по электронной почте». Стало проблемой получить информацию даже о том, что происходит в медицинской системе, ведь в ответ можно услышать лишь: «я занят» или «разве вы не понимаете, что у меня сейчас более важные дела?». Мы надеемся, что после того, как кризис закончится, государственные служащие будут сгорать от нетерпения поделиться с нами информацией.

Преодолеваем разочарование и остаемся на страже

Кристина Дуля, новостной репортер

После всего этого периода, я думаю, что смогу стать военным журналистом. Мне бы этого хотелось, и эта деятельность мне бы понравилась. И я могла бы это сделать! Маска, перчатки и самоизоляция в данном случае не помогли бы мне, но зато «выносливость» и «решительность» – два самых важных качества, которые я приобрела за это время, помогли бы мне вернуться в редакцию ZdG с победой.
Я практически была готова сдаться, когда меня охватывало чувство разочарования из-за того, что мне не удавалось получить ответы на вопросы, которые себе задают ежедневно и простые люди, в том числе моя мама. Но я научилась отмечать каждый звонок, оставленный без ответа чиновниками после того, как в телефонной трубке звучало 9 гудков – ту, ту, ту… Прямо как на войне: вы не можете занести выстрелы в черновик, но зато можете хорошо описать их словами.
Последствия, на то они и есть последствия – будь то психологические или физические, появившиеся во время пандемии или в военное время. Мы преодолеваем барьеры и разочарование и остаемся на страже, чтобы превратить последствия, оставленные новым коронавирусом, в правдивую информацию, к которой спустя время каждый из нас сможет обратиться, чтобы получить сведения.

Я редактирую репортажи о коррупции с дочерью на руках

Андрей Мунтян, видеомонтажер

Карантин стал для меня большим испытанием: часами сидеть за компьютером, редактировать репортажи о коррупции, когда Илинка, наша дочка в возрасте 2,5 лет, видит тебя дома и просит внимания? Если вы любите свою профессию, то трудно делать все наспех. Но и ребенка я люблю. За эти почти два месяца, когда мы #сидимдома, я научился работать над материалами о коррупции с Илинкой на руках.

Я надеюсь, что мы все вместе после карантина извлечем для себя уроки

Алена Чуркэ, репортер

Из-за карантина много планов изменилось – у меня был список тем, над которыми я работала. Также у меня были списки людей, с которыми я должна была поговорить, и внезапно все это отошло на второй план. Однако адаптация к работе во время карантина не была самой сложной задачей в этот период — помимо череды черных дней, я нашла много хороших людей. Самым трудным для меня было (заново) обнаружить, насколько я бессильна, и научиться как-то принимать это, насколько это возможно. Я надеюсь, что мы все вместе после карантина извлечем для себя уроки, причем, это действительно для каждого, находящегося по разную сторону баррикад.

Инфекции COVID не удалось лишить нас ремеслу и закрыть нам рот

Петру Грозаву, колумнист

Нравится нам это или нет, но инфекция COVID нанесла свой удар. Мы, в некотором смысле, в условиях необъявленной войны. Вирус ограничил нас в правах и действиях и изолировал от мира. В прямом смысле. Косвенно связь с миром сохраняется. Сложнее, чем было, но, в первую очередь, благодаря Интернету. В отличие от других областей, COVID не смог лишить нас работы или заставить нас замолчать. Взял ли он нас в заложники? Важно, кто и как справляется с этим. Сохраняются свобода слова, мнений и свобода участия в жизни и проблемах общества. Единственный вопрос, на который мы еще не ответили, это когда COVID исчезнет с лица земли.

COVID-19 не может остановить доступ к информации

Диана Марьян, специалист по связям с общественностью

Я должна заниматься посудой, онлайн-уроками и проверять домашнее задание нашего девятиклассника, а среди всего этого непрерывно звонит телефон редакции. Читатели рассказывают нам о проблемах, они говорят нам, что очень обеспокоены ситуацией, вызванной инфекцией COVID-19 в Республике Молдова. Пожилые люди, у которых ограниченный бюджет и те, кто не мог себе позволить подписаться на ZdG, раньше покупали газету в газетных киосках. Теперь же они говорят, что им не хватает ZdG, которая предоставляла им четкую и честную информацию. Мы стараемся терпеливо выслушивать их и по возможности помогать. Мы также получаем звонки из-за рубежа, в этот период, когда жизнь плавно перешла в онлайн. Какой будет жизнь после COVID-19? – вопрос, на который еще нет точного ответа. Мы призываем пожилых людей оставаться дома, избегать контактов, но и продолжать информироваться. COVID-19 не может остановить доступ к информации. Здоровья всем!

Труднее всего во время карантина было, наверное, преодолеть чувство тоски по шуму и жизни в редакции Ziarul de Gardă

Кристина Карману, координатор английской версии

Карантин не повлиял сильно на мою работу, потому что и до него я в основном работала на дому и была к этому готова.

Тем не менее, мне не хватает тех динамических заседаний по четвергам, а также дни, когда я задерживалась в редакции. Таким образом, труднее всего во время карантина было, вероятно, преодолеть чувство тоски по шуму и жизни в редакции Ziarul de Gardă.

Также не было приятно информировать англоязычную аудиторию о коррупции в государственных органах во время пандемии.

Не умирают кони, когда этого хочет COVID

Виталие Мунтяну, дизайн и оформление

На меня домашняя изоляция скорее повлияла творчески. Дистанционное общение со многими коллегами не повлияло на наши общие намерения и желания сделать газету лучше, отвечающую ожиданиям читателей. Хотя я почти не выходил из дома, самую важную информацию я узнавал от моих коллег, которые пишут для ZdG. В эти дни недели я понял, что не важны расстояния, а сплоченность команды. В связи с этим, хочу сказать, что не умирают кони, когда этого хочет COVID…

Общение и получение информации стали, по большей части, виртуальными

Даниела Калмыш, журналист-расследователь

Самым сложным для меня, как для репортера, на карантине было адаптироваться к новой реальности, признать, что я больше не могу наслаждаться свободой, как раньше и что отныне общение и получение информации стали, по большей части, виртуальными.

Таким образом, иногда, одним нажатием кнопки можно как получить информацию, так и остаться с носом. В то же время было трудно научиться работать на расстоянии с людьми, которые предоставляют информацию и убеждаться, что мы с коллегами правильно друг друга поняли.

Неопределенность и адаптация в будущем

Даниела Бекет, консультант по развитию

Работа на дому означает, что вы будете больше общаться письменно, делать больше грубых ошибок (пунктуация имеет важна!), будет стираться грань между семейной жизнью и работой. Хорошо сформированные команды более устойчивы к удаленной организации работы. Эффективность, скорость и креативность ценятся еще больше. Самый сложный аспект во время карантина – ожидание и неопределенность. Сможет ли когда-нибудь нормализоваться положение дел, как это было до февраля этого года, или мы возьмем на вооружение некоторые методы работы, полученные во время карантина, надолго после того, как чрезвычайное положение завершится?

Власти часто воспринимают запросы от журналистов как что-то личное

Корина Шеремет, корреспондент

Мне было довольно трудно отвечать на многочисленные вопросы читателей. Хотя на некоторые из них были даны ответы в статьях, еще есть много вопросов на которые читатели ждут ответ. Люди ожидают от нас решений и пишут нам, когда нет доверия к властям или в тех случаях, когда они сомневаются в законности их действий. Власти часто принимают запросы от журналистов как что-то личное, возмущаясь тому, что мы просим их отвечать на вопросы наших читателей. Тем не менее, пресса является связующим звеном и может задавать вопросы непосредственно чиновникам, когда у людей нет смелости сделать это.

У меня были ситуации, когда мне предоставляли совершенно противоположные ответы на один и тот же вопрос, адресованный представителям одного и того же учреждения

Николета Брагиш, новостной репортер

В то время как власти предоставляют совсем мало информации, а иногда и просто какие-то расплывчатые фразы, я, как журналист, должна очень четко объяснить читателю, что происходит на самом деле. К сожалению, у меня были ситуации, когда мне предоставляли совершенно противоположные ответы на один и тот же вопрос, адресованный представителям одного и того же учреждения. Также меня просили отправлять вопросы «в письменном виде», на которые мне затем вообще не отвечали. Другой случай: я связалась со специалистом, но мне сказали, что поговорить с ним удастся только при помощи пресс-службы. Из-за этого статья, которая могла быть опубликована не более чем за три часа, вышла только на следующий день.

В изоляции я поняла, что не ошиблась в выборе профессии

Алина Фрунзэ, новостной репортер

В изоляции я поняла, что не ошиблась в выборе профессии. Я скучаю по своей повседневной жизни – 15 минут ходьбы до офиса, наслаждаясь кофе по дороге, а затем – целый день проводить в компании хороших людей, новостей и событий. Первая неделя прошла легче остальных, я была счастлива находиться дома с родителями. Однако на седьмой неделе оставаться в изоляции уже становится пыткой. Самое трудное для меня на карантине, в качестве репортера, это обязанность #оставатьсядома, хотя я из тех, кто должен работать вне офиса.

Все это было сделано, не прекращая общение с энергичным 3-летним ребенком, который хочет делать все, что и его мама

Алена Ченушэ, финансовый менеджер

Этот период изоляции принес мне некоторые существенные проблемы в деятельности: надо было адаптировать все процессы деятельности исключительно в онлайн режиме, затем наладить сотрудничество с дистрибьюторами и деловыми партнерами, у которых была установлена программа, иногда отличающаяся от нашей, передача бумажных счетов (огромные папки), подписание договоров и других финансовых документов, потому что не все предприятия пользуются электронными услугами. Затем последовал большой электронный марафон, чтобы обеспечить работников дезинфицирующими и защитными средствами. Каждый день я находила в интернете веб-страницы, которые обещали привезти маски и перчатки, но по телефону мне отвечали лишь: «Извините, у нас сейчас ничего нет». Еще одна проблема заключалась в своевременном представлении налоговых и статистических отчетов из-за медленной скорости Интернета. И все это было сделано, не прекращая общения с энергичным 3-летним ребенком, который хочет заполнять документы вместе со своей матерью и разговаривать по телефону с экономическими агентами или участвовать в онлайн-встречах. Несмотря на эти проблемы, все финансовые обязательства были выполнены, заработная плата выплачена, налоги и сборы переданы государству, предоставлены отчеты, закуплено сырье для редактирования и печати ZdG, выполнены договорные обязательства.

Сильно вырос интерес людей к новостям

Кристиан Жардан, SMM-менеджер

Я много раз говорил, что работать на дому сложнее, чем в офисе. Во-первых, потому что не понимаешь, когда выходной, а когда нет. Во-вторых. Когда тебе нужно что-нибудь важное написать или сделать, кто-то прямо возле уха говорит: – Папа, я голоден, я хочу писать, ты не обращаешь на нас никакого внимания, посмотри, что мы сделали, давай поиграем и так далее. И так каждый день…
Это правда, что за этот период сильно вырос интерес людей к новостям. Все показатели сильно выросли: трафик на сайте, а особенно в социальных сетях. Только в апреле у нас есть 2 видео репортажа, которые в общем набрали более 3 миллионов просмотров. Телеграмм-канал, страница в Фейсбуке и аккаунт в Инстаграме выросли в геометрической прогрессии. Тем не менее, очень грустно, что власти, особенно начальство в медицинской системе, записали ZdG во вражеский стан, думая, что у нас что-то личное с ними и поэтому не отвечают на вопросы. Они предоставляют информацию только через свои пресс-службы, и часто реагируют вспыльчиво и с упреками. Меня огорчает, что все анонимные письма, полученные от врачей, сотрудников системы, подтвердились и доказали, что у нас большие проблемы.

Работа в ускоренном темпе и противоречивые заявления чиновников

Ольга Булат, редактор, Русская версия издания

В начале идея работать дома не казалась такой уж проблематичной, я и так это делаю каждый вечер и по выходным. Однако, когда компьютер издает последний вздох, без шансов на то, чтобы его можно было «откачать», именно в тот день, когда тебе нужно сдать газету в печать – остается лишь бежать сломя голову в редакцию. Это около 60 минут бега, что довольно-таки нелегко, учитывая, что месяц назад я перенесла операцию. Тяжело, но не невозможно…
Позже я заметила, что с тех пор, как работаю дома, я стала меньше спать и больше времени проводить за компьютером. Время, которое у меня уходило на дорогу до работы и с работы, теперь стало рабочим временем. В этом промежутке я пытаюсь совместить работу на сайте, в газете, по проектам, сценариям и т. д.
Тем временем я слушаю противоречивые заявления чиновников, и все больше убеждаюсь в том, что их следовало бы поместить в карантин хотя бы на год за каждое принятое плохое решение, которое впоследствии сказывается на жизни населения.

Будучи по натуре интровертом, я легко перенесла изоляцию

Катерина Александр, фотожурналист

Я поменяла многие планы по осуществлению некоторых репортажей из-за карантина. У меня был список тем, которые я вынуждена была отложить в долгий ящик. Но, с другой стороны, у меня получились другие вещи, которые сильно понравились нашим читателям. Я не могу сказать, что столкнулась с трудностями в этот период, напротив, у меня сложилось впечатление, что, будучи по натуре интровертом, я легко перенесла изоляцию. Мой офис перекочевал домой и я поняла, что тишина помогает мне лучше сосредоточиться. Я фотографировала и снимала пустынные улицы, людей в масках, машины скорой помощи и врачей в экипировке у ворот больниц. В те немногие моменты, когда мне удавалось выйти за город, я поняла, что счастье всегда заключается в маленьких вещах, которых мы, по большому счету и не замечаем.

Обстоятельства заставляют нас быть простыми «наблюдателями»
на пресс-конференциях властей

Диана Северин, новостной репортер

Основная трудность, с которой мы сталкиваемся каждый день, заключается в том, что обстоятельства заставляют нас быть простыми «наблюдателями» на пресс-конференциях властей Республики Молдова. Мы не можем задавать вопросы, в том числе для того, чтобы уточнить представленную информацию. Из-за этого нам приходится искать ответы, обращаясь к врачам, сотрудникам министерств или другим источникам, которые, в свою очередь, из-за нехватки времени не всегда могут нам ответить. Нам как журналистам нужно профессиональное и грамотное общение с властями, и это важно для того, чтобы качественно оформлять и передавать информацию. Быть журналистом значит не только работать в редакции, но и приспосабливаться к временам. Это мы и пытаемся делать во время пандемии.