Кристина Прутяну – водитель грузовика в Италии. Во время пандемии она и ее коллеги продолжают поставлять сырье на заводы, из которого производится стекло или товары для больниц. На днях вернулась из Франции, а следующим местом назначения Кристины является Германия, куда доставит хлорид кальция для фирмы, которая производит таблетки для больничных увлажнителей. Благодаря таким водителям, как она, товары в магазинах и аптеках продолжают поступать даже в период карантина. Кристина рассказала нам, как она справляется с ситуацией и как водители грузовиков и их семьи защищаются в эти дни, подвергаясь столь многим возможным рискам.

— Что изменилось в работе водителей с наступлением пандемии коронавируса?

— Ну, позавчера я вернулась из Франции, где чувствуется, что они тоже начали более серьезно относиться к проблеме. Я работаю в итальянской фирме, но работаю и за пределами Италии, везу товары в Германию, Францию, Бельгию, Австрию, Нидерланды, Швейцарию. Сейчас существует ряд ограничений, особенно в Италии. Правительство установило несколько правил, которых люди должны соблюдать. К сожалению, мы, разъезжая по разным местам видим, что есть невежественные люди, которые пренебрегают этими правилами, и большая часть из них именно пожилые люди. Нам жаль это видеть, потому что они наиболее восприимчивые к этому вирусу. Я наблюдала, как многие люди уезжали в начале пандемии кататься на лыжах во Францию, когда там еще не было ограничений. Многие с севера приезжают на юг, где находятся красивые туристические места. Область, в которой я сейчас живу одна из них. Сегодня в магазине продавщица сказала мне: «С севера приехало очень много людей и ставят нас под угрозу». Таким образом, риск расширился. Честно говоря, есть много паники, особенно в северной части Италии. Я много поставляю туда товаров и вижу это.

— Как вы защищаетесь?

— Ношу маску, постоянно измеряю температуру. Честно говоря, плачу, потому что то, что сейчас мы перживаем, это сцены, которых мы видели только в фильмах, в которых показывают, как биологическая бомба вот-вот взорвется и заразит воду, заразит вентиляционные шахты метро и так далее. Мы знали, что через 180 минут фильм заканчится и все будет хорошо. Теперь, спустя почти две недели после того, как ситуация ухудшилась, я говорила со своими коллегами о том, что мы больше не можем терпеть, потому что с нами никто не говорит, хотя мы на переднем крае: «Идите, поезжайте, разгружайте». Таким образом, при разгрузках на заводах нам часто даже не разрешается выходить из машин. Я везу сырье для стекла, ПЭТФ, и чтобы загрузить, я должна стоять рядом с машиной, потому что она под давлением, мне нужно поднять цистерну, это сложнее, но те, которые с брезентами, с холодильниками, практически не могут выйти. Стресс большой. Мы крайне ограничены в любом движении. Мы боимся входить в туалеты, куда раньше заходили, потому что мы не знаем, что там может быть. Честно говоря, мы берем с собой бутылки с водой, и в конце рабочего дня припарковываемся в защищенном месте и моемся из этих бутылок. Теперь мы начинаем паниковать. Среди коллег из других фирм есть инфицированные водители. Итальянское государство, как и молдавское, гарантирует, что продукты будут, но я говорю другое – как можно это гарантировать? В Италии никто не пришел поговорить с нами до этой недели. Точно в такой же ситуации оказались наши водители на границе со Словенией. Наши молдаване не могли поехать домой, и никому не было до этого дела. Если 20% водителей заболеют, как можно гарантировать человеку, что у него все будет?

— Вам распределяют маски и дезинфицирующие средства?

— Фирмы дают. Эти средства на самом деле не продаются. Запасы ограничены. Дали мне два раза там, где я разгрузилась, но обычно, фирма обеспечивает нас необходимым. Или дают прибавку к зарплате, если мы сами их покупаем. В любом случае, мы чувствуем опасность и стараемся защищаться.

— Как ваши родственники справляются?

— Моей маме 65 лет, я привезла ее из Молдовы и она сидит с моими детьми. Она звонила мне сегодня и плакала. Она звонит мне 4-5 раз в день, особенно сейчас, когда она не может выйти из дома. Она очень волнуется. Она сказал мне, что если, не дай Бог, с ней что-то случится, она не хочет умирать на чужой земле. Страх большой. Они успокаивают нас, но мне просто повезло, потому что здесь медицина и подход врачей другой. Да, есть много людей, которые умерли, уже не хватает лекарств, а машины скорой помощи не справляются с вызовами. Мы не знаем, как долго мы продержимся. Я, например, написала на своем грузовике, как поощрение для себя и для тех, кто меня видит – „Io resto a guidare”, то есть «Я остаюсь за рулем», так же как в лозунге «Оставайтесь дома». Так или иначе, я горжусь тем, что я могу своей работой помочь в это трудное время, потому что, когда мы приехали сюда, нам нужна была Италия, и Италия приняла нас со всеми трудностями, которые у нас были, она открыла нам двери. Теперь мы не должны сдаваться. Я не сдамся. Как перед алтарем – пока смерть не разлучит нас. Так и сейчас, пока вирус не остановит меня. На передней части грузовика я написала, что я остаюсь за рулем, а на задней части грузовика – „Andra tutto bene”, то есть «Все будет хорошо». И я иду вперед. Я горжусь тем, что могу внести свой вклад в период чрезвычайного положения.

— Кто из итальянских властей пришел поговорить с водителями грузовиков?

— Несколько ассоциаций автоперевозчиков обратились с нашими проблемами в Министерство инфраструктуры и транспорта. До этого министерство не особо занималось этими вопросами. Но когда несколько фирм, в том числе из Сицилии объявили, что около двух тысяч грузовиков остановятся, если не будут приняты меры, всё начало двигаться. Благодаря ассоциациям автоперевозчиков, нам начали создавать больше условий. Например, в фирме, где я сейчас работаю, был небольшой бар, где мы собирались с водителями, чтобы попить кофе, когда нам нужно было немного оживиться, а теперь бар закрылся, так как этим организациям не разрешается работать. Утром, однако, я с радостью обнаружила у входа в фирму соки и крекеры, чтобы каждый мог что-то поесть. В противном случае мы отправляемся в бой без оружия, без боеприпасов, без ничего. И мы молчим. Потому что мы знаем, мы осознаем, что мы нужны, и сейчас не нужно вести себя иначе. Честно говоря, несколько фирм предлагали именно сейчас начать требовать наши права, так как есть много вещей, которые нуждаются в четком законодательном определении в этой области. Многие говорили, что сейчас самое время нанести удар. Однако я думаю, что на самом деле сейчас не время, и я остановила тех, кто настаивал на этом.

— Как защищаются Ваши коллеги от Covid-19?

— Руководители сказали нам, что если кто-то чувствует, что не может справиться, то лучше остановиться. Никто не выгоняет нас с работы, но и не заставляет оставаться, поэтому то, что мы делаем сейчас – это добровольная деятельность. Каждый выбирает работу. Например, завод, рядом с которым я только что остановилась, имеет 1900 рабочих, это один из крупнейших химических заводов в Европе, и сегодня, когда я загрузила грузовик для Германии, они сказали мне, что 70% их работников больше не выходят на работу, потому что они боятся инфекции. С другой стороны, вы понимаете, какова ситуация водителей, тем более, что мы ездим из одной точки в другую. Мы можем быть источником опасности, в том числе для рабочих фабрик. Возможно, эта фирма, которая уже более ста лет никогда не прекращала производство, очень скоро подумает об этом. На этом заводе мы загружаем соду, которую мы возим на стеклянные заводы, где производятся емкости для лекарств, воды, масла, консервов. Мы надеемся, что это будет резерв, пока мы не выберемся из карантина. Теперь я загрузила хлорид кальция, которого нужно доставить в Германию, в фирму, которая производит таблетки для больничных увлажнителей. Сейчас очень сложно властям сделать выбор, кого из водителей остановить, а кого нет, потому что все, что мы перевозим, взаимосвязано. Среди нас есть известный водитель, который много лет проработал и многое знает. Он часто говорит фразу, которую мы, особенно в этот период, вспоминаем: «Не забывайте, что мы есть друг у друга, мы не одиноки». Примерно так.

— Однако, как Вы поддерживаете друг друга?

— Мы поехали с коллегой, чтобы взять напрокат автомобили. И это еще одна проблема. От завода до нашего гаража около 400 км, а у нас есть небольшой автобус, на 9 человек, на котором мы обычное возвращаемся в гараж в субботу вечером. В воскресенье вечером мы забирали наши грузовики. Теперь мы больше не можем этого делать, потому что в машине разрешено находиться максимум двум человекам – один спереди и другой сзади, с масками на лице. Я разговаривала с этим коллегой, который говорил, что он очень напуган. Он пожаловался на то, что неделю мылся только водой из бутылок. Я сказала ему, что я в такой же ситуации. И, несмотря на панику, на то, что я не видела своих детей уже три недели, и моя психика на грани, я попыталась успокоить его. Такова ситуация. Мы говорим, говорим, а затем делаем вывод, и думаем, что все будет хорошо, несмотря ни на что. Мы идем вперед. Вот как мы друг друга поддерживаем. У нас нет другой поддержки. Мне было приятно, когда я увидела где-то, что Берлускони пожертвовал якобы 10 млн. для больницы для дальнобойщиков, и я знаю, что из этих денег, конечно, ничего нам не достанется, и мы этого не хотим, но сам жест важен и тот факт, что кто-то вспомнил о нас. Затем я видела на одном доме надпись «Дальнобойщики – наши герои». Хотя, конечно, это было написано кем-то, у кого есть дальнобойщик в семье, но и это меня порадовало. Эти маленькие жесты поощряют нас и заставляют работать дальше.

— Когда Вы возвращаетесь домой, как Вы взаимодействуете со своими родственниками?

— Это очень тяжело, особенно для моей дочки. Ей 16 лет, и ей сейчас очень нужно общение, тем более, что она вынуждена сидеть дома. Когда я возвращаюсь домой, снимаю одежду прямо у двери. Затем стираю ее при высоких температурах. Мы слушаем советы специалистов. Естественно, мы используем дезинфицирующие средства. Честно говоря, когда я возвращаюсь из рейса, я не знаю, поеду ли домой. Думаю, скажу начальству, чтобы они дали мне еще один рейс, чтобы я оттянула свою возвращение. И это не потому, что я не хочу видеть своих – я очень скучаю по ним, а именно, чтобы продлить эту защиту от возможных рисков, по крайней мере, еще на неделю.

— Какая сейчас обстановка на таможенных пунктах?

— 3 марта ночью мы увидели, как был остановлен первый поезд с пассажирами из Италии в Австрию, потому что у одного пассажира было подозрение на вирус. Когда мы выехали в этот рейс, я подумала, что мы будем стоять целые очереди на таможне, но в Германию мы попали как обычно. Прибыв туда, мы поговорили с несколькими водителями об этой проблеме. Они сказали, что появились первые 2-3 случая, и они даже не были в панике из-за того, что я приехала из Италии, и я могла быть для них угрозой. Затем из Германии я отправилась во Францию, и там уже появились уличные щиты с предупреждениями о Covid-19 и номерами телефонов, на которые можно позвонить в случае чрезвычайной ситуации. 5 марта утром я прибыла на завод, и все было как обычно. Я не знаю, ни у кого не было мужества говорить, как проявляется этот вирус, не было много разговоров обо всех опасностях. Первоначально, люди восприняли это как грипп. Но в Италии есть и инфицированные дети. Многие врачи умерли, даже люди, у которых не было других патологий. Умер и карабинер. Я не хотела бы услышать, что среди нас, дальнобойщов, есть кто-то больной. Надеюсь, мы справимся с этим.

— В некоторых районах Италии пришли с инициативой сделать тесты для всех. Могут ли водители быть где-то протестированы, если у них не обязательно проявляются симптомы?

— Об этом не говорили. Я разговаривала с человеком из профсоюза, отсюда, из Италии, и обратила его внимание на этот аспект. Водители обязаны после шестидневной командировки сделать 45-часовой перерыв. Многие водители, приезжающие из-за рубежа, находятся в категории риска, когда они останавливаются здесь, на парковках – они могут либо завезти этот вирус, либо забрать его отсюда. Мы надеемся, что все будет хорошо, но есть этот риск. И, таким образом, мы говорили о том, что гражданская защита может проверить большие автостоянки. Они сказали мне, что они не справляются по всей стране в целом, не говоря уже об автостоянках. В Италии, к счастью, медицина бесплатная, и есть горячая линия, на которую водители могут обратиться. В противном случае грузовики в огромном количестве циркулируют по Италии, их тысячи и мы можем говорить о возможной вспышке на колесах. Мы прикасаемся к товарам, мои коллеги везут воду, продукты длительного хранения. И у нас нет другого способа: мы должны закрепить товар, мы должны закрыть грузовик. По-другому невозможно. Я очень боюсь, что наступит день, когда и многие из водителей заболеют. Многие уже боятся вернуться домой, чтобы не завезти вирус туда, куда они возвращаются. Поэтому многие предпочитают оставаться на грузовиках. Но я не знаю, как долго мы продержимся.

— Что бы Вы хотели сделать после того, как вся эта история с Covid-19 закончится?

— Я не знаю, теперь мы живем с надеждой. Мы ждем этого чуда, когда мы о узнаем точно, что да, с этим покончено (вирусом, прим. ред.). В Италии проверяются много экспериментальных методов лечения. Надежда в том, что где-то найдется источник света, чтобы выбраться из этого туннеля. Но это будет непросто. Я обычно довольно оптимистична, но с каждым днем я понимаю, что все, что происходит сейчас, сильнее нас. Я думаю, что сейчас настал момент сплотиться, те, кто может оставаться дома, должны заново открывать свои ценности, заново открывать себя, стремиться к здоровому образу жизни, сокращать потребительство, которое было до сегодняшнего дня. Я смотрю на то, как много мы выбрасываем, сколько грязи оставляем, и думаю, что когда-нибудь нам придется за это ответить. Трудно не выходить на улицу, и в эти дни я понимаю, как мне повезло иметь эту работу, потому что у меня есть определенный уровень свободы – я могу выйти и увидеть многое. Я понимаю, как трудно это время для детей и для родителей с детьми, но я думаю, что вместе им удается соблюдать правила.

— Какое послание Вы передали бы молдавским гражданам сейчас?

— Во-первых, мне очень жаль, что такое происходит. Я видела, как многие рынки закрываются, и я знаю, что многие люди не могут позволить себе делать покупки в супермаркете. Здесь, в Италии, у нас есть и скидки, соответственно, люди со средним или небольшим доходом могут делать покупки. У нас, к сожалению, не все смогут покупать себе продукты. Теперь я думаю, что люди должны объединяться, не показывать пальцем, не дискриминировать и, в частности, оставаться дома. Мы надеемся на лучшее, придерживаемся этого. Если у вас есть возможность и вы знаете, что ваша пожилая соседка нуждается в помощи, не стесняйтесь это делать. Это никак не повлияет на ваш достаток, если вы купите ей килограмм муки, горсть фасоли и отнесете ей. Таким образом она сможет идти вперед. Когда мы выйдем из всего этого – и мы выйдем, потому что у нас нет выбора, мы должны поддерживать друг друга и дальше, потреблять то, что имеем, потому что в аграрной стране нельзя голодать. Нам понадобится единение, чтобы мы могли снова двигаться дальше. Мы не можем упасть. Конечно, мы больше не будем такими, какими были, мы все изменимся и я очень надеюсь, и я прошу всех сограждан измениться к лучшему.

— Благодарим Вас.

ПОДГОТОВИЛА Алёна ЧУРКЭ