Почти ежедневная статистика и новости о водителях, застигнутых в состоянии алкогольного опьянения, стали для большинства из нас лишь цифрами, которые иллюстрируют явление, постоянно присутствующее на дорогах страны. Помимо этих данных, каждый случай гибели человека в результате вождения в нетрезвом виде является трагедией, которую, вероятно, не сможет компенсировать никакое наказание.
«Мы просто-напросто существуем,
просто существуем»
Полгода назад детство Артема было раздавлено одним ударом машины, которой управлял молодой человек в состоянии опьянения. В тот вечер, 2 августа, Артем, его старший брат и трое других детей, живущих по соседству играли на краю гравийной дороги возле дома, когда машина выехала на встречную полосу и достигла противоположной стороны дороги, где находились дети.
Артему был нанесен самый сильный удар, он был срочно госпитализирован в отделение реанимации с черепно-мозговой травмой. Его брат и друг получили травмы средней тяжести, а у двух других детей были диагностированы легкие травмы.
За рулем BMW находился Александру Капсамун, 26-летний молодой человек из того же населенного пункта, села Дезгинжа, Комратского района. Концентрация алкоголя в крови мужчины превышала норму, допустимую законом, в семь раз. Он был задержан и впоследствии помещен под предварительный арест.
В то время Сергей Горелко, отец Артема, всего девять дней как уехал в Российскую Федерацию на заработки. Мужчина поспешил сесть на самолет и вернулся в Комрат, где жена находилась в больнице с двумя сыновьями. Через несколько часов после его возвращения домой Артем ушел из жизни. С тех пор, навсегда, жизнь семьи Горелко разделилась на две части: «до» и «после» аварии.
«Мы просто-напросто существуем, просто существуем. Я даже не могу говорить…», – молвит Сергей Горелко сквозь слезы об этом «после» и о наказании, которое Комратский суд применил 12 декабря 2019 года в отношении пьяного водителя, управлявшего автомобилем без водительских прав.
Александру Капсамуна осудили на пять лет и три месяца лишения свободы в пенитенциарном учреждении открытого типа. Это, согласно законодательству, самое суровое наказание, которое может быть применено к водителю, поясняет прокурор, ведший дело, Александр Селемет.
«Это максимальная санкция, которая может быть применена, потому что он признал свою вину. Какое наказание мы запросили, такое суд и применил», – уточняет прокурор Вулканештского отделения АТО Гагаузия Александр Селемет.
Он также объясняет, что нарушение правил безопасности дорожного движения лицом, находящимся в состоянии алкогольного опьянения, повлекшее смерть лица, согласно Уголовному кодексу, является преступлением, совершенным по неосторожности, соответственно, может быть наказано только исполнением приговора в пенитенциарного учреждения открытого типа.
Осужденный подал апелляцию против соответствующего приговора, и на 17 марта назначено первое заседание в Апелляционной палате Кагула. Самый большой страх отца Артема заключается в том, что наказание, которое он считает слишком мягким, могут уменьшить.
11 февраля Артему исполнилось бы девять лет.
«Я думаю, что есть
больше случаев, наш – не единственный»
Мертвецки пьяный водитель разбил вдребезги жизнь еще одной семьи. Трое детей, двое из которых несовершеннолетние, остались без отца. Младшей дочери четыре года, и она еще не понимает, что случилось, и почему ее отца нет дома почти год. Их мать старается быть сильной и нести на своих плечах все семейные проблемы, несмотря на боль и зарплату бюджетницы, слишком маленькую, чтобы растить и заботиться только о себе и трех детях, один из которых студент.
Женщина попросила, чтобы ее личность не разглашалась, потому что пьяный водитель, весной прошлого года спровоцировавший аварию, в которой ее супруг, будучи пассажиром, погиб, живет в том же населенном пункте и является государственным служащим, а жить день изо дня «лицом к лицу» с ним – слишком тяжелый вызов.
Мужчину, у которого на момент аварии концентрация алкоголя в крови была в девять раз выше предельно допустимой законом, приговорили к четырем годам лишения свободы в пенитенциарном учреждении открытого типа, но исполнение приговора было приостановлено на четыре года, и теперь он находится на свободе и продолжает управлять автомобилем, хотя суд аннулировал его право на управление транспортными средствами.
Адвокат потерпевшей стороны говорит, что еще во время уголовного преследования мужчина оформил румынские водительские права, соответственно, в настоящее время он свободно ездит по трассам Республики Молдова.
Несмотря на то, что семья настаивала на наказании в виде лишения свободы, суд оставил водителя на свободе на том основании, что «исполнение наказания в тюрьме, установленного подсудимому, не является рациональным, точнее, в случае реального осуждения он не сможет возместить моральный и материальные ущерб и помочь наследникам жертвы, поэтому это будет в ущерб семье жертвы».
«Я думаю, что есть больше случаев, мы не одни с такими психологическими травмами. Я считаю, что это не нормально, чтобы в случае, когда человек умирает, преступнику давали легкий приговор. Я не была согласна с таким наказанием: четыре года по месту жительства. Лицо продолжает водить машину. Я имею в виду, что могут быть и другие жертвы. Разве это не было тяжелым жизненным уроком, чтобы у него хотя бы отняли водительское удостоверение? Я не знаю, существует ли справедливый суд в таком случае. Один человек потерял свою жизнь, а другой продолжает вести обычный образ жизни», – говорит супруга мужчины, погибшего в результате аварии, которой по решению суда должен быть выплачен моральный и материальный ущерб и по 150 тысяч леев на каждого ребенка.
«Пока нет какого-то влияния, не может быть такого мягкого приговора», – считает женщина, нанявшая адвоката, чтобы помочь ей добиться справедливости в деле о смерти ее мужа.
По словам адвоката, суду не нужно было допускать рассмотрение дела в упрощенном порядке, что изначально предполагает уменьшение наказания на треть, поскольку в ходе допроса водителя в качестве обвиняемого он заявил, что не помнит обстоятельств, при которых произошла авария, но признает все доказательства обвинения.
«Есть трюк, но это в пленарных постановлениях Высшей судебной палаты о применении упрощенных процедур прямо предусмотрено, что обвиняемый должен досконально указать обстоятельства, как в обвинительном заключении. В данном случае, подсудимый поднялся в зале суда и сказал, что не помнит. Я не думаю, что это правильный подход», – уточняет адвокат.
«Костик был в машине скорой помощи, но она не отправлялась»
Разочарованы законами и правосудием Республики Молдова и семья Мелека из коммуны Кошница, Дубоссарского района. Единственный сын, 28-летний Константин, полицейский из патрульной службы Отдела общественной безопасности Инспектората полиции Дубоссарского района, был смертельно ранен в стельку пьяным водителем утром 3 февраля 2018 года.
У Константина был выходной, и вскоре после того, как его супруга Анастасия ушла на работу, он отправился на окраину села, чтобы сесть на микроавтобус в Кишинев. Ему нужны были запчасти для ремонта его автомобиля. Всего час спустя его супругу и родителей оповестили об аварии, в которой пострадал Константин.
«Я в спешке выехали на место аварии. Там уже была полицейская машина, неотложка. Я не видела Костика, но его обувь была в одной стороне, а куртка в крови – в другой. Я подумала: где Костик? Его машины не было видно. Я подошла к мужу, и он сказал мне: боюсь, что всё с Костиком. Он был в машине скорой помощи, но она не отправлялась. Парни знали, что это конец, но они не могли сказать мне. Они знали, что у меня был инфаркт. Начали собираться люди, подошли полицейские. Я все спрашивала о неотложке. Наконец, вышел доктор и сказал нам: к сожалению, вы потеряли Костика! (…) Я еще не знала, какова ситуация, кто его ударил, но я видела, что водитель Алексей, пьяный в стельку, пытался подойти к машине скорой помощи, чтобы посмотреть, что там, а полиция оттаскивала его, чтобы он не ранил нас еще больше. Я только и кричала: «Видите, что означает пьянство за рулем?», – а мой муж успокаивал меня: «Валя, не кричи, здесь много чужих», – то есть начальников, но я сказала ему, что мне все равно», – с болью в голосе рассказывает мать Константина, Валентина Мелека.
Пьяным водителем оказался Алексей Кондур, 21 года от роду на момент аварии, из того же населенного пункта, Кошница, Дубоссарского района.
В то субботнее утро он направлялся домой после того, как ночь напролет развлекался с друзьями в кафе и употреблял алкоголь.
Сразу после аварии полицейские установили, что концентрация паров спирта в выдыхаемом Алексеем воздухе почти в шесть раз превышала предельный уровень, допустимый законом.
Алексей признал свою вину и попросил, чтобы судебное разбирательство проводилось на основе доказательств, представленных на этапе уголовного преследования, что изначально сократило его наказание на треть.
Хотя прокурор потребовал пять лет лишения свободы в пенитенциарном учреждении полузакрытого типа, суд приговорил его к трем годам лишения свободы в пенитенциарном учреждении открытого типа и лишил его права на управление транспортными средствами сроком на четыре года. В то же время он обязал его выплатить ущерб в размере 200 тысяч леев семье Константина.
Приговор был оглашен Криулянским судом 2 мая 2018 года, но вступил в законную силу 11 сентября, когда его оставила в силе Апелляционная палата Кишинева. В этот период Алексей Кондур находился под предварительным арестом в Пенитенциаре № 13 в Кишиневе. Необходимо разъяснение, потому что именно содержание под стражей в этом пенитенциарном учреждении, где на международном уровне условия признаны «бесчеловечными и унижающими достоинство», послужило основанием для того, чтобы обвиняемый подал жалобу на отмену в ВСП и попросил суд компенсировать нахождение в этих условиях за счет сокращения срока наказания. ВСП отклонила жалобу и вернула дело на пересмотр. Кишиневская АП отказалась применить механизм компенсации наказания, а водитель оспорил и это решение в ВСП. 29 октября 2019 года Алексей Кондур во второй раз получил решение о пересмотре дела в Кишиневской апелляционной палате.
«Мы надеемся, что что-то изменится, будет принят какой-то закон, и нам будет легче на душе. У нас все еще есть тяжелый камень на сердце. Как так? Ты крадешь яйцо – тебе дают пять лет, ты убиваешь человека – тебе дают три года. Я не знаю, в какой стране есть подобное? Я не знаю, что еще сказать, столько растраченных нервов, столько горя, столько нужды… На ум приходят какие-то сумасшедшие вещи, а им и дела нет до людей», – говорит Юрий Мелека, отец Константина, который работает водителем в пожарной части в Кошнице.
«Может быть, законы изменятся, если пострадают те, кто их создает, когда они потеряют дорогую душу, самого близкого в своей семье, но не дай Господь, я не желаю ничего такого. Но раз есть ответственность, то она должна быть ответственностью. Я смотрю на европейские страны. У меня есть друзья в Испании, в Англии, и все мне говорят, все меня спрашивают после последнего приговора: «Как так случилось, Валентина, всего три года? Будь это в Испании или за границей, там дают гооооды! ». Да, может, условия в тюрьмах лучше, но люди наказаны. А что три года?», – вопрошает мать Константина.
Насколько справедливы наказания
В то время как семьи жертв аварий, вызванных водителями в состоянии опьянения, пытаются понять судебные решения и бороться в суде за ужесточение мер наказания, власти заявляют, что законодательство постепенно ужесточается, и переполненность тюрем не является решением, а следующим решением должно быть внедрение ареста в пользу государства транспортных средств, которыми управляют пьяные водители, и применение механизма воздержания от употребления алкогольных напитков в течение определенного периода.
А пока пьяных водителей осуждают на тюремное заключение в пенитенциарных учреждениях открытого или полузакрытого типа.
Сергей Михайленко, начальник Управления безопасности и тюремного режима Главного управления содержания под стражей Национального пенитенциарного органа, объясняет, что в пенитенциарном учреждении открытого типа лица находятся лишь под надзором, имея возможность свободно передвигаться по периметру учреждения, их размещают в жилых помещениях, а не в камерах, и после первоначального режима содержания под стражей, который длится месяц, у них есть возможность иметь телефон и деньги, работать на расстоянии не более 25 км от заведения и иметь выходные или отпуска до 12 дней. В последнем режиме содержания под стражей, который действует не более шести месяцев до срока освобождения, осужденные имеют право жить с семьей.
В полузакрытом режиме осужденные находятся под постоянной охраной и надзором, после истечения трети срока наказания они могут выходить за пределы учреждения без сопровождения в пределах пенитенциарной зоны.
Ряд адвокатов, которые в своей деятельности сталкиваются с такими делами, объясняют, что уголовное законодательство квалифицирует соответствующие преступления как совершенные по неосторожности, соответственно, наказания, которые можно считать «более мягкими», устанавливаются, в том числе, через призму этой квалификации.
В то же время они говорят, что, учитывая условия в пенитенциарных учреждениях, наказания в пенитенциарных учреждениях закрытого или полузакрытого типа часто не достигают своей цели.
«Мое мнение таково, что пенитенциарное учреждение открытого типа с большей вероятностью достигает цели перевоспитания, чем пенитенциарное учреждение закрытого типа. То есть, до тех пор, пока водитель приговорен к наказанию, и ему показывают, что он находится в тюрьме, будь она и открытого типа, это не так, как кажется, потому что он свободен делать все, чего ему захочется. Да, он находится в исправительном учреждении открытого типа, у него есть возможность перемещаться, но это все та же тюрьма. В таких условиях он скорее осознает, что сделал то, чего не следовало делать, чем в пенитенциарном учреждении закрытого типа, где есть другая категория преступников, где он начинает совершенно другую жизнь», – считает адвокат Анатолий Жереги.
Такого же мнения о том, что содержание под стражей в пенитенциарных учреждениях страны не достигает цели перевоспитания осужденного, придерживается и Виолетта Одажиу, исполнительный директор Национальной ассоциации параюристов Республики Молдова. Тем не менее, она считает, что наказания, применяемые по делам употребления алкоголя за рулем, слишком мягкие.
«Эти наказания кажутся мне мягкими, но я думаю, что мы не должны оказаться в ситуации, когда кто-то погиб в результате аварии, подобной этой, потому что, несомненно, тот, кто совершил несчастный случай настолько серьезный, что кто-то умер, не первый раз употребил алкоголь. Наверняка у него уже были покушения или попытки перемещаться на автомобиле, находясь в алкогольном опьянении за рулем, и тогда либо он был «прощен», либо ему повезло, что его не поймали те, кто следит за безопасностью движения», – считает Виолетта Одажиу, которая придерживается мнения, что водители, которые находились за рулем в состоянии сильного опьянения и стали причиной дорожно-транспортных происшествий, должны быть лишены какой-либо возможности восстановить водительские права.
Виолетта Одажиу подчеркивает, что проблема потребления алкоголя за рулем является гораздо более серьезной, чем показывают статистические данные, потому что, особенно в сельской местности, таких случаев существует гораздо больше, на них оказывает влияние человеческий фактор и акты коррупции.
«Каждому из нас известен, по крайней мере, один случай, когда происходили определенные неприятные ситуации, когда люди попадали в аварии, а виновные – либо не были наказаны, либо примененное наказание было настолько мягким, что оно наводило на мысль о том, что все произошедшее в этом случае, так или иначе, было связано с актами коррупции, на том или ином уровне», – заключает исполнительный директор Национальной ассоциации параюристов Республики Молдова.
Адвокат Елизавета Караджиа считает, что проблема состоит в том, чтобы предотвратить явление, а не в наказаниях, потому что они были ужесточены, а аварий с трагическим исходом не стало меньше.
«Даже не смотря на то, что наказания претерпели изменения, были исключены самые легкие, то есть штрафы, которые были сначала действительно маленькие, до 10–11 тысяч леев, а затем они дошли до 50 тысяч леев, их заменили неоплачиваемым трудом в пользу общества и аннулированием водительских прав, мне кажется, что это явление, опасность, не осознается водителями», – уточняет адвокат.
Дополнительным наказанием, предусмотренным законом, как для водителей, которые были застигнуты в ходе дорожного движения в состоянии сильного опьянения за рулем, так и для тех, кто совершил аварии, повлекшие жертв, является аннулирование права управлять транспортными средствами.
Вячеслав Сырбу, начальник Юридической службы Национального инспектората патрулирования, объясняет, что это значит.
«Некоторые считают, что аннулируют на четыре года, потому что после этого периода, если они пожелают, лица могут восстановить свое право на вождение». Однако для того, чтобы это произошло, должны быть соблюдены три совокупных условия: по истечении четырех лет с момента окончательного приговора лицо должно пройти курсы по борьбе с алкоголем и наркотиками, которые проводятся Национальным инспекторатом пробации и стоят четыре тысячи леев, и сдать теоретический и практический экзамен для получения водительских прав на общих условиях. Это означает, что если у лица было более одной категории водительских прав, оно не восстанавливает их все одновременно, но на общих условиях: категория B, после истечения определенного срока, может получить категорию C и так далее», – объясняет Сырбу.
Антиалкогольная и антинаркотическая программа «Drink and Drive» (с англ. – «Пей и води», прим. ред.) реализуется Национальным инспекторатом пробации
«Программа пробации «Drink & Drive» длится три месяца и состоит из 12 сессий, две из которых проводятся за пределами Национального инспектората пробации. Одна из сессий проходит в морге, где лица, лишенные права вождения, в течение пяти часов присутствуют при вскрытии, при омовении или при подготовке тел, а другая сессия проходит в медицинских учреждениях, где лица в течение пяти часов оказывают помощь пострадавшим в дорожно-транспортных происшествиях», – утверждает руководитель учреждения Андрей Яворский, который уточняет, что за прошедший год 120 человек прошли соответствующую подготовку для восстановления прав на управление транспортными средствами, в то время как в Молдове насчитывается около 5600 водителей, у которых было аннулировано водительское удостоверение или которые были лишены права управлять транспортным средством.
Национальный инспекторат по пробации также является учреждением, которое следит за отработкой часов неоплачиваемого труда в пользу государства, применением наказаний, которые в течение одного года заменяют штрафы за вождение в состоянии сильного опьянения, примененим более суровых санкций. На данный момент, утверждает Андрей Яворский, преждевременно говорить о влиянии замены штрафа на неоплачиваемый труд.
Анализ судебных решений, вынесенных в 2019 году, показывает, однако, что водители продолжают повторно садиться за руль пьяными, несмотря на это «более суровое» наказание.
Так произошло в случае Василе Русу из Шерпен, Новоаненского района, который трижды садился за руль без водительских прав и находился в состоянии опьянения, и трижды наказывался неоплачиваемым трудом в пользу общества. За четвертый рецидив прокурор запросил освободить обвиняемого от наказания, применив Закон об амнистии в связи с 25-й годовщиной провозглашения независимости Республики Молдова. В свою очередь, прокурор счел, что «обвиняемый может считаться лицом, проявляющим активное раскаяние», и прекратил уголовный процесс, применив Закон об амнистии.
Таков и случай Петра Чистова из Новых Анен, который в сентябре 2019 года в шестой раз за последние десять лет был наказан за вождение в состоянии сильного опьянения. Четыре раза его приговаривали к неоплачиваемой работе в пользу общества, и только один раз – к семи месяцам заключения, однако он не остался в исправительном учреждении, потому что добился в апелляционной инстанции применения амнистии. За последний рецидив, в июне 2019 года, первая инстанция вновь наложила на него санкцию в виде неоплачиваемого труда в пользу общества, и лишь недавно Кишиневская апелляционная палата изменила наказание на заключения в пенитенциаре полузакрытого типа на срок всего лишь четыре месяца.
На портале судебных инстанций мы находим и недавние случаи, произошедшие в 2019 году. Несмотря на то, что законодательство предусматривает лишение или аннулирование разрешений для водителей, управлявших транспортными средствами в состоянии сильного опьянения, судьи дали зеленый свет лицам, чтобы они вновь могли вернуться за руль, с документами в порядке, ссылаясь, среди прочего, на то, что «водительское удостоверение является единственным источником существования обвиняемого и его семьи» или что «несовершеннолетие обвиняемого считается обстоятельством, исключающим ответственность», что также может учитываться при применении более мягкого наказания.
Неоплачиваемый труд: в больнице и в морге
Помимо содержания приговора, существуют вопросы и относительно способов его исполнения. В этом случае мы также говорим о наказании в виде неоплачиваемого труда. Начальник Национального инспектората пробации Андрей Яворский утверждает, что в зависимости от работы лиц, наказанных неоплачиваемым трудом, они должны ежедневно работать от двух до четырех часов.
«Как правило, осужденные за нарушение режима дорожного движения перенаправляются в морг и в больницы. Там они выполняют работы по уборке, благоустройству, то есть менее квалифицированную работу. Они направляются туда, чтобы на них оказывалось визуальное влияние, связанное с последствиями девиантного поведения. Невыполнение работы, а это довольно частые случаи, влечет за собой замену работы на дни лишения свободы», – уточняет Андрей Яворский, который не исключает того факта, что водители могут прибегать к взяткам, чтобы избежать выполнения работы, но дает заверения в том, что за процессом исполнения осуществляется мониторинг, и есть случаи, когда руководители местных органов публичной власти, которые не выполняли надлежащим образом надзор за неоплачиваемым трудом, были наказаны, в том числе лишением права занимать государственные должности.
С чего начинается решение проблемы?
Илие Бричкару, директор Обсерватории безопасности дорожной инфраструктуры в рамках Технического университета Молдовы, считает, что вопрос о наказаниях является важным, только вот, в приоритетном порядке государство должно сосредоточиться на выявлении причин употребления алкоголя, а до разработки политик должны существовать качественные статистика и анализ.
«В целом алкоголь употребляется во всем мире, правила дорожного движения нарушаются. Другое дело, когда развитые страны проводят анализ этого явления. Мы не можем говорить о профилактике, если мы не проводим анализ, потому что мы осуществляем профилактику с закрытыми глазами, а потребление алкоголя является фактором риска. Насколько эффективно увеличение штрафов? С моей точки зрения, это неразумно и не имеет никакой дополнительной пользы, разве что для государственного бюджета.
Несколько лет назад на уровне Парламента было предложено создать правовую базу для лиц, которые рецидивируют, которые ведут себя агрессивно, но не прошли весь путь. С моей точки зрения, речь и о психологической проблеме. Во всем мире, чтобы получить право на вождение, необходимо пройти психологический тест, который включает в себя выявление определенных отклонений. В Молдове этого не делается, и рецидив не наказывается более сурово. Педализация на ужесточение наказаний не даст результата, возможно, необходимо навести порядок в процедуре анализа, должна быть история каждого водителя, должен быть анализ всех нарушений, и после этого должна применяться полицейская профилактика», – поясняет Илие Бричкару.
Павел Войку,
министр внутренних дел
Насколько эффективно государство борется с явлением состояния опьянения за рулем?
Мы считаем, что наказания, существующие сегодня, являются суровыми, но граждане не понимают, что после употребления алкоголя они могут стать как преступниками, так и жертвами. Я думаю, что необходимо ужесточить некоторые виды наказаний, и я выступлю с такими предложениями. Это не значит, что они будут приняты, потому что они должны пройти экспертизу, а затем получить поддержку законодательного органа. Соответственно, в случае водителей, которые водят в состоянии опьянения, и тех, кто совершает ДТП, повлекшие раненных и погибших, я предложу конфисковать транспортную единицу в судебной инстанции. (…) Нас должен насторожить именно это количество – 5330 человек, которые управляли транспортными средствами в состоянии опьянения в 2019 году. Точнее, если на них заведены уголовные дела, мы превращаем Молдову в страну осужденных. Люди не понимают, что это пятно на будущем.
Как вы оцениваете наказания, не связанные с лишением свободы в пенитенциарах открытого типа, водителей, которые были пьяны во время вождения и стали причиной несчастных случаев со смертельным исходом и потерпевшими?
Если мы перейдем непосредственно к санкциям и аресту, и осуждению на заключение в тюрьме закрытого типа, тогда что мы делаем: заполняем все пенитенциарные учреждения? Конечно, все приводит к последствиям. Сначала мы сосредоточимся на последствиях.
Почему до сегодняшнего дня, зная о проблеме, изменили закон в плане ужесточения наказаний, но не было никаких исследований и анализов относительно того, насколько они справедливы, учитывая, что часто люди совершают рецидивы?
Я думаю, что зависит, в какой период мои коллеги-полицейские наблюдали это явление. Однако зачастую аполитичная нестабильность также приводит к тому, что многие проекты, которые мы хотим внедрить, не осуществляются. Если говорить о 2019 годе, было три правительства, все начали реформу, как мы понимаем этот феномен, она длится до тех пор, пока персонал не адаптируется, не проведет анализ, не изучит. Это оказало сильное влияние.
Марина ЧОБАНУ / ZDG
