Ряд прокуроров из Прокуратуры по борьбе с организованной преступностью и особым делам и Антикоррупционной прокуратуры были подвергнуты дисциплинарному или уголовному преследованию. Группа прокуроров, делегированная новым генеральным прокурором, проверившим деятельность двух специализированных прокуратур, пришла к выводу, что в их деятельности за последние четыре года была совершена серия нарушений законодательства.
ZdG проанализировала результаты проверок двух специализированных прокуратур: Антикоррупционной прокуратуры (АП) и Прокуратуры по борьбе с организованной преступностью и особым делам (ПБОПОД), и представляет наиболее важные выводы. Результаты проверок были обнародованы в понедельник, 20 января 2020 года, генеральным прокурором Александром Стояногло на пресс-конференции. Ревизоры считают, что по некоторым делам, которые вели две эти прокуратуры, было распоряжение о незаконной прослушке некоторых лиц, а по другим – был применен неоправданный арест. Есть также дела, по которым лиц обвиняли необоснованно.
Незаконные прослушки и аресты
Из-за отсутствия оснований, хотя данное лицо не было причастно к совершению деяния, и расследования проводились в отношении других лиц, АП незаконно осуществляла прослушку разговоров одного из руководителя подразделения в Национальном центре по борьбе с коррупцией (НЦБК) под предлогом того, что его личность не известна как пользователь соответствующего номера телефона, который он фактически использовал в своей деятельности по службе, будучи ультра-известным прокурорам и сотрудникам НЦБК. В ряде дел было нарушено право отдельных лиц на информирование о специальных мерах в отношении них. Таким образом, после того как они были прослушаны, а прокуроры вынесли по этому делу постановления о прекращении уголовного процесса, лица, подвергнутые прослушке, не были проинформированы о проведении этих специальных следственных мероприятий. Такие нарушения были допущены по десяткам дел обеими специализированными прокуратурами, констатируют ревизоры.
В ряде дел, расследуемых ПБОПОД по экономическим преступлениям – уклонению от уплаты налогов, незаконной предпринимательской деятельности или контрабанде, несколько лиц, которые были подвергнуты превентивному аресту на разные периоды времени, даже на пять месяцев, чтобы впоследствии, из-за отсутствия доказательств, быть выведенными из-под уголовного преследования. Подобные ситуации были обнаружены и в деятельности прокуроров АП, – заключил Стояногло.
Лицам предъявили обвинения, а впоследствии дела были закрыты
По ряду дел о коррупционных преступлениях, незаконном извлечении выгоды из влияния, которые находятся в ведении АП, после проведения десятков специальных следственных мероприятий, которые прокурор квалифицировал как не относящиеся к делу, ряду лиц были предъявлены обвинения, хотя не были представлены убедительные и достаточные доказательства, чтобы определенным образом обосновать свое обвинение в расследуемых преступлениях. По этим делам в течение 6-10 месяцев после предъявления последнего обвинения и в отсутствие действий по уголовному преследованию, ряд прокуроров вынесли решения о выведении из уголовного преследования и прекращении уголовного процесса по причине отсутствия элементов преступления.
Были установлены случаи, когда материалы относительно распоряжения о проведении расследований ввиду розыска обвиняемых направлялись в розыскное подразделение с задержкой от нескольких месяцев до нескольких лет. В случае получения кредита путем обмана материалы были представлены только 19 ноября 2019 года, более чем через 9 лет после начала розыска. По делу о хищении в особо крупных размерах материалы были представлены 25 ноября 2019 года с задержкой более 5 лет.
Затягивание уголовного преследования
По многим уголовным делам судебное преследование затягивалось. По уголовному делу, возбужденному в связи с торговлей детьми, ПБОПОД затягивала уголовное преследование, так что с мая 2017 года по январь 2020 года не было проведено ни одного действия по уголовному преследованию. В деле, расследуемом НЦБК, по факту склонения к даче ложных показаний, было установлено, что де-факто за 5 лет и 8 месяцев были осуществлены только два действия по уголовному преследованию.
Необоснованное начало уголовного преследования
Проведенный анализ выявил случаи, когда запуск дел осуществлялся в отсутствие обоснованного подозрения, только на основании отчетов без фактологической поддержки и без документального и доказательного подтверждения. Во многих подобных случаях – только с целью прослушки или других специальных следственных действий.
Другое заключение ревизоров показывает, что в последние годы большинство дел, которые вела АП, касались мелких преступлений. В поддержку этого утверждения ревизоры отмечают, что из общего числа приговоров, вынесенных низовыми инстанциями, около 33% представляют случаи незначительной коррупции, в которой предмет взятки представляет собой суммы, не превышающие 5 тысяч леев. «Потенциал специализированной прокуратуры используется для документирования мелких дел, только для того, чтобы создать благоприятные статистические показатели, вопреки ожиданиям общества и партнеров по развитию. В этом контексте мы генерируем искусственное снижение потенциала, которым обладают эти автономные прокуроры, и, как следствие, крупная коррупция и резонансные дела остаются в тени или пылятся в сейфах, годами не имея завершения», – уточнил Александр Стояногло.
Главные прокуроры обязаны обеспечивать посредством единых реестров постоянный учет дел/уголовных процессов. В этих прокуратурах было обнаружено полное отсутствие таких реестров, за исключением Реестра дел, возбужденных прокурором из АП. В такой ситуации было невозможно проверить общее количество уголовных дел, по которым осуществлялось и велось де-факто уголовное преследование, количество задержанных и арестованных лиц и число лиц, которые впоследствии были выведены из-под уголовного преследования. Кроме того, никоим образом не велся учет специальных мер расследований, относительно которых существовали распоряжения и дозволения.
Резонансные дела
Банковское мошенничество. Процессуальный аудит материалов соответствующих уголовных дел выявил многочисленные недостатки, из которых следует, что направление, на котором коллеги были сосредоточены коллеги до сих пор, не позволило провести комплексное и объективное расследование потенциальных выгодоприобретателей «кражи миллиарда», – уточнил Александр Стояногло. «Данные выводы обусловливаются, в том числе, полным игнорированием позиции и заявлений некоторых лиц, непосредственно вовлеченных в расследуемые процессы, и защитой других, с использованием уголовно-процессуального инструмента, в одностороннем порядке явно отдавая предпочтение только определенным группам экономических и политических интересов. Такому же невежественному обращению были подвержены и другие уголовные дела, в которых предмет расследования вступал в противоречие с базовой версией, принятой на тот момент в АП.
Финансирование ПСРМ. В течение более трех лет, начиная с июня 2016 года, процессуальные действия носили незапланированный и непоследовательный характер (одно действие по уголовному преследованию в 2016 году, другое – в 2017 году, а в 2018 и 2019 годах – ни одного действия), вызывая интерес только в свете некоторых определенных общественно-политических событий, используемых различными заинтересованными группами, включая некоторых прокуроров, которые в конечном итоге несут ответственность за неэффективность расследования по настоящий момент. Только в ноябре 2019 года руководитель АП вмешался в одно дело и распорядился об осуществлении уголовного преследования группой из 28 прокуроров и 38 офицеров уголовного преследования и следствия. АП исследовала отдельный эпизод, касающийся определенных членов ПСРМ, с распоряжением об отказе в начале уголовного преследования, это решение было аннулировано, а руководство АП возобновило уголовный процесс только под сильным политическим давлением и медиатизацией некоторых действий в ноябре-декабре 2019 года. Следовательно, уголовный процесс был возобновлен. Хотя это был отдельные дело, вопреки положениям УПК, 2 декабря 2019 года оно было присоединено к материалам упомянутого уголовного дела. ГП не участвовала в этом уголовном деле, за исключением его проверки в связи с рассмотрением официального обращения председательницы ПСРМ, Зинаиды Гречаный, когда были установлены вышеперечисленные процедурные нарушения.
У ряда «резонансных» уголовных дел не было завершения. Некоторые повлекли символические осуждения, хотя первоначально, на ранних этапах расследования, они получили широкое освещение в прессе.
Адвоката Виорела Морарь, Василе Фолтя, отметил, что обвинения в адрес его клиента это ложь. Кроме того, он мог бы доказать это, если бы его не сместили с должности главы Антикоррупционной прокуратуры. «Мой клиент считает, что заявления генпрокурора ложные. Учет вели в электронном формате, и назначались лица, ответственные за ведение этого журнала. Так как его отстранили от проверки, он не смог об этом сообщить», – уточняет адвокат Василий Фолтя.
Что касается задержек, о которых упомянул генеральный прокурор, Виорел Морарь отмечает, что это зависит от ответственных за дело прокуроров. Морарь также передал, что ответит и на другие обвинения, которые ему предъявляют, но после того, как получит доклад о проверке.
У Николая Китороагэ, бывшего главы ПБОПОД на протяжении последних четырех лет, мобильный телефон в последние дни был отключен, и нам не удалось с ним связаться.
Виктор МОШНЯГ
