Коротко постриженная, в мужской одежде, она больше походила на парня. Ее хрипловатый голос можно было легко перепутать с голосом подростка. Однако, имя сразу же выдает, что перед нами женщина. Прошло уже десять лет с тех пор как Михаэла (имя изменено) продолжает регулярно ходить на кладбище, там, где похоронен ее ребенок, которого, по ее словам, убили прямо у нее на глазах простым уколом.

Много лет, Михаэла (30 лет) была бенефициаром Психоневрологического Интерната г. Бельцы. Она утверждает, что ее неоднократно насиловал и избивал один из врачей. Несмотря на то, что у нее есть родственники, она давно потеряла с ними связь. Все, что ей оставалось — молчать и терпеть. Мысли о самоубийстве все глубже пронзали ее душу. Сознается, что осталась в живых только потому, что у нее не хватило смелости довести свои мысли до конца. Сейчас она в безопасности, однако, женщина утверждает, что страх остался прежним, т.к. виновный в ее несчастьях все еще на свободе.

Похоронила ребенка в картонной коробке

«Я мечтала уйти оттуда, но не знала как. Думала повеситься, но не хватило смелости», – говорит Михаэла. Женщина утверждает, что в первый раз она была изнасилована в 2002 г. − тогда ей было 17 лет. Сексуальные насилия происходили неоднократно, а спустя два года, 4 декабря 2004 г., она родила мальчика. Малыш умер при рождении, а Михаэла продолжает и сегодня тосковать по своему сыну. Говорит, что долгое время скрывала свою беременность. Медицинские работники узнали об этом лишь спустя шесть с половиной месяцев. Вспоминает, как ее отвезли в родильный дом. «Меня раздели и одели в халат, но я ведь никогда не носила халат. Мне положили таблетку под язык. Эту таблетку пришлось держать под язык, потому что меня проверяли, а вот следующие я плюнула», – говорит Михаэла.

«Родила я в коридоре, у врачей под дверью. В палате не нашлось место для меня. Я родила ангелочка. Держала его на руках. Он был в крови и сильно плакал. Я его целовала: “Что с тобой, зайчик, почему ты плачешь?” Потом, мне поставили укол, и я уснула», – вспоминает она. «Когда я очнулась, мне протянули картонную коробку, в которой был ребенок. Он больше не плакал. Не дышал. Я взяла ребенка и похоронила. Надела ему на шею крестик, которым меня крестили. Порвала свою рубашку и обернула ребенка в нее. Не хоронить же его раздетым», – рассказывает женщина. Она утверждает, что отцом ребенка был врач, который ее изнасиловал. «Он был его копией, такой же смуглый… Другого мужчины у меня не было», – уверяет женщина. На вопрос, почему ее ребенок умер, который, по ее словам, родился живым, Михаэла ответила, что «ему поставили укол вот здесь» — указывая на шею.

–Почему ты носишь мужскую одежду?

-Так я чувствую себя более уверенно.

–Когда ты начала их носить?

-В 12 лет, когда меня очень сильно избили в интернате. Я спряталась в подвал.

–Чем тебе помогает то, что ты одеваешь мужскую одежду?

-Так, не повторится то, что произошло.

Я слышала, как угасал его голос

Михаэла утверждает, что врач ни разу не насиловал ее в комнате, заманивая в кабинет, мотивируя, что ему нужно с нею о чем-то поговорить или провезти контроль. «Как только я заходила, он запирал дверь, и все, выхода не было», – говорит она. «Если бы я не молчала или сопротивлялась, он бы запер меня во втором корпусе. Там запирают тех, которые осмеливаются не слушаться. Их там уничтожают. Ставят уколы и одурманивают, и люди бросаются с этажа, а я еще жить хочу»,-  говорит Михаэла. Хотя с тех пор прошло уже десять лет, женщина регулярно ходит на кладбище, там, где похоронила своего ребенка. «Я — сирота. Хоть его не оставлю», – говорит она, и глаза наполняются слезами.

Говорит, что она не единственная, кто забеременел от врача, и что ни одна женщина не донесла беременность до конца, будучи вынужденными сделать аборт. Аурелия, 33 года, рассказывает, что забеременела от мужчины бенефициара интерната. По ее словам, медицинский персонал сделал ей аборт, не спрашивая, хочет ли она оставить ребенка. «Я мечтала о сыне. Готовилась стать мамой, но мне вызвали искусственные роды. Когда я его родила, я видела, как ему сделали укол, и слышала, как его голос угасал. Я его взяла, вытерла, но кровь еще текла после укола», – вспоминает она.

Он меня изнасиловал на кухне, на полу…

Когда журналист ZdG связался с Василием Петик, директор Психоневрологического интерната г. Бельцы, он сказал, что не знает ничего об абортах.

В.П.: — Я об этом не знаю.

ZdG : — Но у вас в интернате есть пары. Некоторые живут в гражданском браке.

В.П.: — Живут, но я об этом не знаю.

ZdG : — Т.е. им не делают аборты?

В.П.: — Не знаю. Я об этом не слышал.

ZdG : — Не было случаев, чтобы кто-то забеременел?

В.П.: — Нет.

В соответствии с Конвенцией ООН по проблемам инвалидов, ст. 17 (Защита целостности человека), «в Республике  Молдова, у инвалидов есть право, как и у других граждан, на защиту физической и психической целостности, это гарантированное право Конституцией. Закон об охране здоровья № 411 c 28.03.1995 с следующими изменениями содержит ряд положений, среди которых: согласие пациента на любое медицинское вмешательство (ст. 23, абзац 1), добровольная хирургическая стерилизация, проводимая только с согласия человека (ст. 31, абзац 1), добровольное прерывание беременности (ст. 32)».

У Аурелии в интернате был любимый человек, но, несмотря на это, она тоже стала объектом сексуального насилия врача. Она вспоминает в мельчайших подробностях как выглядела кухня мужчины, где она подверглась насилию. «Кафель был белым. На кухне был шкаф, стол, как этот (показывает на стол в комнате). Большой, белый холодильник, с тремя полками. У него в холодильнике было много мяса», – говорит она.

Женщина вспоминает, что у врача шрам на животе: «Справа, как после операции». Судебно-медицинская экспертиза подтверждает, что, раньше, врачу вырезали аппендицит, после которого у него остался шрам.

Бенефициары интерната утверждают, что число жертв намного больше, однако, впоследствии некоторые из них были перемещены в другие интернаты.

Тюрьма II-ого корпуса

Ирина, 38 лет, другая жертва сексуального насилия. «Он мне сказал, что если я кому-нибудь расскажу, он меня запрет во II-ом корпусе, куда запирают людей. Если ты непослушная, тебе колют аминазин. Засыпаешь и просыпаешься только вечером, одурманенная», – говорит Ирина. Муж Ирины, тоже бенефициар интерната, некоторое время был помещен во втором корпусе. «Там тебя могут избивать, поесть не дают. Даже хлеб забирают. Сидишь запертым и не можешь выйти», – объясняет он. Ходят слухи, что некоторые пациенты, помещенные во втором корпусе, бросались с окон, будучи под влиянием лекарств.

По словам наших собеседниц, аминазин и галоперидол это препараты чаще всего назначенные во втором корпусе. Однако, у этих препаратов, если их неправильно принимать, есть побочные эффекты. Аминазин может вызвать депрессию, тошноту, снижает артериальное давление. Галоперидол может вызвать усталость, депрессию, сонливость, преходящие нарушения сна, большие эпилептические припадки у больных эпилепсией, психотические симптомы, галлюцинации. Мы спросили директора интерната про II-ой корпус и о том, что там происходит. Услышав вопрос, он разнервничался. «Послушайте, мы что, преподаем лекции по телефону, или как? Не спрашивайте. Я занят, я за рулем и не могу говорить», – ответил Василий Петик, прервав разговор. Впоследствии, он не стал больше отвечать на наши звонки.

Последняя жертва

Алла, 30 лет, утверждает, что была изнасилована в квартире врача. Сексуальное насилие произошло в коридоре. Алла говорит, что не стала кричать, потому что ей было страшно, чтобы ее не заперли во втором корпусе, откуда нет выхода, пока тебя не выпускают на свободу. Виолетта Гашицой, адвокат женщин, которые обвиняют врача в изнасиловании, утверждает, что справедливость в Республике Молдова находится в плачевном состоянии. «Меня волнует тот факт, что пока ведется следствие, обвиняемый на свободе. Однако, надежда умирает последней. Если бы я была судьей, я бы назначила ему пожизненное заключение. На самом же деле, он рискует получить как минимум 15 лет лишения свободы, потому как он совершил серию преступлений», – объясняет адвокат.

«У жертвы, в основном, нет родственников и им некому поплакаться, кроме медицинского персонала, который им не верил. Однако, последней жертве было кому все рассказать, позвонив матери», – говорит Виолетта Гашицой. Даже год спустя, Алина, 41 год, вспоминает с ужасом тот кошмарный вечер. Все произошло в ее комнате. После того, как врач ушел, она сообщила санитарке. Однако, та ей не поверила. Не поверила и медсестра, которая сделала ей укол, чтобы успокоить. Вернувшись в свою комнату, женщина позвонила матери, которая сообщила полиции.

Врач, обвиненный в изнасиловании, болен?

Станислав Флоря, врач терапевт, обвиняемый в изнасиловании несколькими бенефициарами интерната, отказался с нами разговаривать. «Я не могу дать вам интервью. Я не готов. Не дам никакого интервью, потому как суд еще идет, и проблемы, и… Поэтому не хочу говорить ни так, ни этак, ничего не хочу говорить», – заявил он. Директор интерната утверждает, что никогда бы не подумал, чтобы врач, с котором он работал бок о бок, мог совершить то, что ему инкриминируют. С другой стороны, «мы днем работали вместе, но вечером у каждого свои личные дела. Я не мог предположить такое. Кто знает, что там произошло, и как это было», – говорит он. «Я не вмешиваюсь в эти дела. Он (врач, прим. ред.) уволен. Кто знает? Может, он болен?», – добавил Василий Петик.

Жертвы набрались смелости заговорить лишь после того, как Станислав Флоря был уволен. Некоторые, однако, признаются, что до сих пор боятся. «Пока он на свободе, не будет мне покоя. Пойду в город. Иду, иду и внезапно оборачиваюсь. Кажется, что он за моей спиной», – говорит Михаэла, которая живет в явочной квартире. Уголовное дело Станислава Флоря было начато 28 февраля 2013 г., по ст. 171, абзац 2(а) УК РМ (сексуальное насилие, совершенное личностью ранее совершившее сексуальное насилие) и ст. 172, абзац 1 УК РМ (насильственные действия сексуального характера). Судебный процесс продолжается. В настоящее время, 19 бенефициаров интерната обвиняют врача терапевта в изнасиловании. Тем временем, одна из них умерла.

Олга БУЛАТ