Напрасные смерти, тяжелые ранения и пуля на случай плена – 27 лет после Приднестровского конфликта 1992 года ветераны спрашивают себя, ради чего они воевали. Кроме разочарования, от войны у них остались только травмы – физические и психические.

ZdG пообщалась с участниками «Приднестровского конфликта», которые остались без помощи, с травмами, незамеченными ни обществом, ни государством.

Запасная пуля

«Сон неспокойный, ведь такое не забывается», – начинает свой рассказ участник войны на Днестре Виктор Патрашку.

Тогда, в 1992, у него было двое детей, и он работал механиком. Виктор не был военным, но ответил на призыв президента и отправился добровольцем воевать за независимость. По его словам, он был готов к войне, знал, на что идет, и был готов умереть, если придется.

Мужчина вспоминает, что когда видишь одного из своих товарищей раненым,храбрость сменяется страхом за свою жизнь, за жизнь тех, кто рядом, страхом быть покалеченным или взятым в плен.

«У меня в оружии всегда была пуля. В случае чего, я бы взял и застрелился», – рассказывает Виктор.

По словам психиатра Вадима Афтене, люди, которые пережили катастрофические события, подвергали свою жизнь опасности или стали свидетелями таких событий, могут получить посттравматический стресс. Он проявляется через несколько месяцев после травмирующего события.

«Симптомами являются навязчивые мысли и воспоминания о пережитом. На этом фоне возникают эмоциональная опустошенность и нарушения сна с ночными кошмарами. Весь этот комплекс симптомов активизирует человека как психически, так и соматически. Тревога и печаль держат его в своего рода истощенном тонусе, и человек растрачивает свою энергию», – объясняет Афтене.

Для Виктора Патрашку война закончилась потерей не только психологического спокойствия, но и руки. Танк, в котором он находился, загорелся, огонь перекинулся на руку. Виктора забрали с поля боя в крови. Два года он пролежал в больнице и после 13 операций вернулся на службу.

Сегодня Виктор работает охранником, чтобы обеспечивать семью. По его словам, пережитое сделало его более строгим к себе и к близким. «Я стал более строг к собственным детям, а теперь даже к внукам, но, думаю, придет время, когда они поблагодарят меня за уроки дисциплины».

«У молдаван психолог – это стакан вина»

«Будучи военным, я знал, на что иду. Солдат не выбирает свою войну. Он получает приказ и должен его выполнять. Уже потом он задумывается над тем, что произошло на самом деле», – говорит Андрей Ковриг. «А если была травма или рана, то ее никогда не забываешь, а носишь с собой. К тому же, если вы видели, как вашего товарища ранили или застрелили, то такое тоже никогда не забудется».

Каждый переживает войну по-своему, отмечает военный. У каждого участника своя битва, поэтому и «жизнь после 92-го для каждого из них тоже другая. Они расположились, как смогли.

По части железа, так-сказать медалей, у нас все очень хорошо. В остальном же все весьма печально».

• 

• 

• 

В Молдове не уделяют внимания психологической реабилитации участников Приднестровского конфликта. Вернувшись из зоны военных действий, на следующий же день Андрей погрузился в заботы своей бригады. 3300 военных в подчинении и 25 стратегических объектов на территории Республики Молдова не оставляли времени для чего-то еще.

«Мы не думали о стрессе, мы должны были выполнять свою работу и делали это. Реабилитация проходила самостоятельно. Знаете, для молдаван психолог – это стакан вина, спуск в погреб», – улыбается мужчина.

Психиатр Вадим Афтене тоже отмечает тот факт, что в Молдове стало традицией «лечить» стрессовые события алкоголем, а с недавних пор, и марихуаной.

«Все это используется для того, чтобы расслабиться и забыть о произошедшем. На какое-то время это помогает забыться, но со временем только ухудшает ситуацию», – предупреждает специалист.

«Смерть человека ничем не исправишь»

«Мы не были готовы к войне. Мы видели, что люди напуганы, и сказали, что не отступим. Тогда мы понимали лишь, что могли бы быть независимыми», – говорит Анатолий Кроитору.

Он вспоминает, как отправился в Криуляны (населенный пункт на правом берегу Днестра в Молдове, – ред.) просить о помощи, поскольку местные жители не могли идти с палками и лопатами против автоматов.

Однажды, когда семьи, проживающие в зоне огня, прятались в погребах, сын Анатолия пришел на первую линию, чтобы принести папе из землянки кончик сала и хлеб.

«Он боялся, чтобы я не был голодным. Я даже не знаю, когда вернулся с ним домой. Дети были смелыми и не знали страха. Но если подумать, то это ужасно… Сегодня, однако, тогдашние дети тоже говорят, что мы воевали зря», – вздыхает мужчина.

Кроитору перечисляет товарищей, друзей и односельчан, которых потерял в приднестровском регионе 1992 году. Эти воспоминания не дают ему покоя.

«Понятно, что на войне не укрепляется здоровье, ведь там столько страха, столько ужасных вещей. Но вот смерть человека ничем не исправишь. И там было очень много напрасных смертей…», – рассказывает Анатолий. – «Мы воевали, но в итоге нас никто не замечает», – заключает ветеран.

«Хорошо, что мы защитили границу и эту страну, чтобы сейчас эти более молодые министры могли учиться и разрабатывать законы, которые никак нам не помогают», – иронически говорит участник войны.

В результате Приднестровского конфликта 1992 года погибло около 1000 человек и 4500 было ранено. Сколько людей получили психологические травмы неизвестно.

Психиатр Вадим Афтене говорит, что оказывать психологическую помощь участникам войны, спустя 27 лет после травмы, очень сложно. Посттравматическое стрессовое расстройство по-разному проявляется у людей, в зависимости от происшествия, его интенсивности, соматической и психологической конституции личности. Но своевременная помощь очень важна – чем больше времени проходит после войны, тем труднее помочь пострадавшим. В противном случае, последствия могут быть очень тяжелыми.

«Когда воздействие сильное, а психика более хрупкая, тогда это видно, и данный человек не может двигаться вперед – он будто видит перед собой стену. Если его зацепить хотя бы словом, то может произойти вспышка гнева. – объясняет психиатр. – В таком состоянии невозможно вести нормальную, качественную жизнь».

Алёна ЧУРКЭ
Ольга БУЛАТ

Фото/ видео: Игорь ИОНЕСКУ, Катерина АЛЕКСАНДР