Своими рисунками («Мальчик на велосипеде», «Колонна народа», «Буребиста» или «Стена славы Децебала») на зданиях города Кишинева артист Раду Думбравэ меняет не только то, как он выглядит, но и то, как люди ежедневно испытывают то, что можно назвать городским миром. Мы пообщались с ним и спросили о том, каково это – рисовать на высоте, что он делает, когда у него нет вдохновения, и как преодолевает моменты колебаний.
Были моменты, когда я поднимался на подмости с утра, в 8 часов, а спускался вечером. У меня были короткие перерывы 10-15 минут, когда я мог выпить кофе. Я был настолько вдохновлен, что доводил дело до конца, лишь после того, как я клал кисть, ощущал, что до тех пор работал. В процессе этого не чувствуется. Это могло занимать два, пять или восемь часов. Если есть вдохновение, то все вокруг исчезает – есть лишь я и работа.
В процессе творения ничто не должно отвлекать вашего внимания. Если, например, где-то что-то не так с подмостями, я думаю о своей безопасности и не могу сосредоточиться на рисовании. Я думаю, что это нужно проверять заранее, чтобы был своего рода комфорт. Кроме того, когда я работаю, рядом со мной должны быть инструменты, проект, команда, помогающая мне, лестница в случае необходимости, еда и питье, на всякий случай. Трудно спускаться с подмостей, так что хорошо иметь что-то при себе, чтобы перекусить.
Я начал заниматься рисованием ради удовольствия. Я заметил в себе этот потенциал. В начале мой брат предложил мне пойти на кружок рисования. Я был где-то в 10 классе. Он сказал мне, что там очень хороший преподаватель. Мне это показалось интересным, я занимался в этом кружке три года, после чего почувствовал, что хочу большего и двигаться дальше. У меня было видение, мне хотелось поехать в Санкт-Петербург, в Москву, в самые сильные школы живописи. В конце концов, я решил остаться здесь, в Кишиневе, и также заниматься живописью.
Я сознательно сделал выбор заниматься монументальной живописью. В начале я думал, что монументальная живопись – это всего лишь что-то связанное с внутренним строением зданий, я особенно ассоциировал ее с росписью в церквях. Примерно на третьем курсе университета я почувствовал, что мне хочется чего-то нового. Я действительно это почувствовал, как жажду, или своего рода голод. Затем декан сообщил, что предложил мою кандидатуру для очень интересного, по его словам, проекта, что это сотрудничество с поляками, вот только, как он подчеркнул, я должен буду работать на высоте. Для меня это не было проблемой, и я сказал ему, что мне нравится эта мысль. Я работал с поляками над картиной на пересечении улицы Куза-Водэ с Дачией. Это был мой первый проект. Там, наверху, я почувствовал вкус высоты, и мне понравилось. Тогда я понял, что и дальше хочу заниматься этим.
Конечно же были и моменты колебаний. Я испытал страх в первый же день, когда уже поднялся на крышу, поскольку мы должны были подняться, а затем спуститься до определенного уровня здания. И после этого в первую ночь я не мог уснуть, но я чувствовал, что смогу как-то преодолеть эти моменты. В конце концов, так и случилось. Мы рисовали. Затем я захотел участвовать и в следующем году, а на третий год мне предложили создать свой собственный эскиз в рамках проекта. Затем я защитил дипломную работу, закончил магистратуру и дебютировал за свой счет, со своими проектами, здесь, в Кишиневе.
Когда у меня что-то не получается, я иду прогуляться или увидеть что-то, не связанное непосредственно с искусством и с моей работой. Если я сижу там, у проекта, то сковываюсь и ничего не делаю. А так, я ухожу, а когда возвращаюсь, то вижу все по-новому. Когда речь идет о каком-то препятствии, я знаю, что либо я чего-то не понял, либо что-то не так, и тогда я ненадолго отключаюсь, а затем возвращаюсь и все меняю. Я беру на себя ответственность за это.
Да, артист может выжить на средства от искусства, и очень важно, чтобы он знал себе цену. Со временем я понял, что есть много возможностей зарабатывать деньги в этой сфере – можно что-то продавать, что-то делать, кому-то помогать. Я определил эту зону, в которой могу что-то заработать: коммерческие проекты, где я могу работать на клиента. Или же можно продать почтовую открытку – также мою работу – или создать портрет. Возможностей выкрутиться множество, я действительно верю, что это возможно. Все зависит лишь от желания.
Искусство может быть одновременно креативным и понятным людям. То есть люди должны отождествлять себя с тем, что видят. Я видел, как некоторые художники делают что-то творческое, но также стараются сохранить что-то рациональное в своих работах и не отдаляются слишком сильно от людей. Креативность допустима до определенной точки, пока человек может ее понять и увидеть себя в ней. Очевидно, что имеет значение то, как вы это видите, прежде чем перенести на полотно, то, как вы видите идею и верите в ее силу, чтобы больше не бояться выразить в реальности то, что вы видите в своем уме.
Работать за свой счет не сложно. Для меня важнее всего, чтобы то, чем я хочу заниматься, – мой проект – вдохновляло меня, оказывало положительное влияние и приносило пользу всем. Мне хочется, чтобы эти проекты были хорошими для всех людей. Хочу, чтобы все проходящие мимо них радовались и вдохновлялись. Я думаю, что, если моя идея зажигает меня, то она может зажечь всех. Поэтому я и занимаюсь проектами, которые действительно будут радовать людей.
Важно, чтобы была реакция на мои рисунки. У некоторых есть эта идея, что они люди искусства, они делают, что хотят, и ничего другое их не интересует. У меня все не так. Через живопись я общаюсь с людьми. И давая мне этот ответ, эту реакцию на то, что они видят, они, в свою очередь, общаются со мной. Таким образом они способствуют работе, прибавляя идей и видений. Больше всего я радуюсь, когда люди понимают мысль, которую я хочу передать, и реагируют.
У каждого ребенка есть склонность к искусству. Следует только дать им возможность быть самими собой. Если детям хочется заниматься искусством, то пусть делают это. Кроме того, мы должны вдохновлять их. Я видел, как в Италии дети с раннего возраста ходят в музеи, видят, каково это, и потом сами решают, чем хотят заниматься. С другой стороны, я считаю, что наших артистов следует больше поддерживать, для них должны создаваться пространства, где они смогут проявить себя. И Республике Молдова следует учиться у иностранцев в этом отношении. В том числе, ценить артистов и то, что они делают, в течение их жизни, а не после.
Алёна ЧУРКЭ
