Интервью с Дмитрием Дьяковым, председателем парламентской фракции ДПМ

После 10 лет пребывания во власти, как чувствует себя ДП, будучи в оппозиции?

Я не вижу никаких проблем. Каждая партия с самого начала должна понимать, что у нее равные шансы быть во власти, как и быть в оппозиции. У оппозиционной партии есть возможность перезапуститься, восстановить свою команду и вернуться во власть. С 30 мандатами в оппозиции ДП является влиятельной партией, у которой есть голос. В оппозиции можно быть очень внимательным к тому, что делает правительство, можно вмешиваться с критикой, предложениями и поддержкой, когда речь идет о хороших проектах. Традиционно у оппозиционных партий больше шансов быть услышанными, говорю вам из собственного опыта. Правительство более подвержено обвинениям, особенно в условиях Республики Молдова с тысячами проблем и малым количеством возможностей.

Берет ли ДП на себя вину за плачевную ситуацию, в которой находится Молдова? За многочисленные проблемы, которые обременяют граждан?

Конечно, да. В общем, не только как политическое формирование, но и как физическое лицо, не всегда можешь быть удовлетворен происходящим. Мы должны понимать, что правительство не в состоянии сделать все, что оно намерено, в краткосрочной перспективе. Однако надо признать, что ДП была у власти с 2016 года, в остальном, только участвовала во власти. Если нет собственного большинства, нужно идти на компромисс и уступать что-то другим партиям. Это в условиях Молдовы проблематично. Невозможно продвигать все, что хочется. Компромисс – ключевое слово в коалиционном правительстве. К сожалению, мы не можем сказать, что в Молдове партии научились править. Нет традиций, необходимой культуры, чтобы партии правили эффективно и провожали свой мандат, как это происходит в демократических странах. За 10 лет пребывания во власти ДП, вероятно, взяла на себя слишком много.

В общем, та или иная партия не виновата. Виной всему совокупность проблем, которые характеризуют Молдову, а не только качество правительства.

Говоря о Конгрессе, перенесенном на сентябрь, кто будут потенциальными кандидатами на пост главы ДП?

Конкурс на должность председателя будет свободным. Любой член, если у него есть желание, имеет право участвовать в конкурсе. Я не знаю, будет ли у нас много кандидатов. Я слышал, что уже есть две кандидатуры. Я не хочу давать имена, скоро станет известно.

За кого бы Вы проголосовали?

Для компетентного, ответственного, принципиального человека – человека, который любит ДП. Для меня это цель – спасти ДП из ситуации, в которой она находится. Я считаю, что ДП важна для Республики Молдова. Эта политическая конфронтация между правыми радикалами и левыми радикалами не выгодна, она порождает разделение общества. У нас должны быть партии, основывающиеся на ценностях, а не на геополитических интересах.

Ранее Вы заявляли, что ДП находится на распутье. Что Вы имеете в виду?

Я не могу отрицать тот факт, что мы переживаем трудные времена. ДП была партией, на которую возлагались надежды, партией, присутствовавшей во всех сферах общественной жизни. Уход из власти таким образом – это проблема для команды, в том числе проблема психологическая. И особенно в контексте, в котором нынешняя власть стремится уничтожить ДП, и этот факт больше ни для кого не секрет. Мы задаемся вопросом: насколько далеко может зайти это обещание власть имущих, что они пришли к власти, чтобы сместить ДП? Однако ДП сама оставила власть, и международное сообщество приветствовало эту мирную передачу власти. Правда, было немного эмоций, немного шума, но мы сами приняли решение уйти и позволить нынешнему Правительству делать свою работу. Я рад, что, в конце концов, у нас хватило смелости и сил уйти с правления с достоинством.

Но кто привел ДП на это распутье?

Мы не можем сказать, кто, скорее – что. Был целый набор обстоятельств, которые привели нас к нашему нынешнему состоянию. Конечно, мы взяли на себя слишком много. Невозможно править в одиночку, когда заручился доверием только 19% народа. Эта слишком тяжкое бремя и неопределенная политическая поддержка породили такое положение дел.

Как деятельность Владимира Плахотнюка повлияла на имидж ДП?

Определенно, некоторые решения Владимира Плахотнюка неким образом повлияли на имидж партии. Однако если мы хотим быть объективными, мы должны сказать, что в период с 2016 по 2019 годы в Правительстве под руководством ДП, косвенно, при участии Владимира Плахотнюка, существовала дисциплина, порядок и четкое подчинение учреждений.

Все спрашивают, где Владимир Плахотнюк…

Я не знаю, где он. Я разговаривал с ним по номеру телефона из Великобритании, но люди говорят, что он в США.

Была ли сдача мандата Плахотнюка неожиданной для Вас?

После его ухода с поста председателя формирования, больше не было неожиданностью. Зная его, я понял, что он также сложит и свой мандат.

Вы говорили с ним об этом?

Нет. Мы говорили только однажды, после того как был избран председателем фракции. Говорили об атмосфере во фракции. О том, что он слагает свой мандат, я узнал из его поста в Facebook.

Каковы были причины отказа от мандата?

Я думаю, Плахотнюк понял, что он больше не может выполнять свой мандат. Он хотел показать, что не держится за мандат, за неприкосновенность. Это был сигнал о том, что он не хочет быть предметом обсуждения в связи со всеми заявлениями, сделанными в отношении него.

Это в третий раз, когда Плахотнюк слагает свой мандат. Как вы думаете, он вернется в политику?

Зная, что ранее он дважды отказывался от мандата, я подумал, что он может отказаться и сейчас. О его возвращении Вам нужно спросить его самого.

Означает ли тот факт, что он сложил свой мандат, признание политического поражения Плахотнюка или партии?

Я полагаю, что это освобождение от бремени и попытка показать, что он не боится Прокуратуры. Это демонстрация его позиции, его силы и того факта, что он не чувствует себя уязвимым перед органами власти.

И тогда – почему Плахотнюк сейчас не в Молдове?

Вы должны спросить у него. Я не могу ответить за него.

Ранее Плахотнюк, как говорили, был одним из главных спонсоров ДП, хотя, по официальным данным ЦИК, его имя не значится в отчетах. Как Вы это объясните?

Плахотнюк финансировал партию не как физическое лицо, а как юридическое лицо. У него были связи с рядом лиц в бизнес-среде и, вероятно, они сотрудничали. Это верно, сейчас люди ориентируются быстро. Когда ты в правительстве, они хотят быть ближе, как только теряешь власть – их ряды редеют, и они меняют свой цвет.

Означает ли это, что кто-то еще может уйти из ДП?

Это было бы нежелательно, но этот трудный период, через который мы проходим, – возможность реформироваться, узнать, кто наши настоящие друзья. Я хотел бы сохранить внутренний баланс и держаться кучно, но я не могу этого гарантировать. Когда ты у власти, у тебя много друзей, даже если не знаешь, как их зовут. Многое происходит, мир мигрирует. Только в США, Германии, членство передается от отца к сыну. В случае с Молдовой партии вместе с лидерами уходят в историю: аграрии ушли, Рошка ушел, Брагиш ушел. Единственная партия, у которой будет уже четвертый председатель – это ДП.

Некоторые говорят то же самое и о ДП – что она останется только в истории…

Мой долг – сделать все возможное, чтобы показать, что и на этот раз ДП выживет. Мы были внепарламентской партией. Кто еще верил в 2001 году, что Дьяков и ДПМ вернутся? Наши противники похоронили нас еще тогда. Но вот мы вернулись. Мы вернемся и в этот раз, потому что мы являемся партией, необходимой Молдове. ДП каждый раз удавалось смешивать правые или левые радикальные удары. Если левые и правые всегда являются партиями, основанными на геополитике, то ДП – та, кто выносит идеи, решения на суд людей и умеет их убеждать.

Броская штаб-квартира на ул. Армянской. ДП съезжает оттуда или пока остается там?

Мы съедем. Это большая, дорогая штаб-квартира, и сейчас она нам не по карману.

Связан ли перевод с уходом Плахотнюка?

Это связано со всем, что произошло. Это также возможность вернуться в более скромное состояние, какой и является ориентация партии.

Константин Ботнарь, как известно, был доверенным лицом г-на Плахотнюка. Теперь, после того, как Плахотнюк сложил свой мандат, Ботнарь также уехал из страны. Это правда?

Действительно, он уехал за границу. Он не сказал нам, куда уезжает, что меня тоже удивило. Я думаю, что он вернется, и мы поговорим. Перед съездом мы проведем беседы со всеми депутатами и членами партии. Мы скажем очень открыто – мы хотим стать скромной партией, фактором стабильности, посредником на политической арене.

Присутствие Константина Ботнаря важно для ДП?

Мы также поговорим с г-ном Ботнарем и с остальными, выясним их позицию и после выскажемся. У нас будет важная беседа с несколькими коллегами.

Владимир Андронаки также отсутствовал без уважительной причины на нескольких пленарных заседаниях. Почему?

Еще в период после выборов г-н Андронаки говорил, что у него проблемы со здоровьем. Я думаю, что он нуждался в медицинском осмотре. Для нас период после 7 июня был вовсе не простым. Теперь, в отпуске, у нас будет больше свободного времени, поэтому мы все соберемся, побеседуем, чтобы принять правильные решения.

Каким образом усилил партию депутат Константин Цуцу?

Искушаете меня (смеется). Как физическое лицо, Константин Цуцу был дружелюбным. Он был скромным парнем, совсем не шумным или агрессивным. Честно говоря, вне Парламента или штаб-квартиры ДП я не знал, чем он занимается. Мне жаль, что у его образа негативная коннотация. Я извиняюсь за него, в первую очередь. Он должен предстать перед людьми, и если он в чем-то виноват, он должен покаяться. Может быть, еще не все потеряно.

Что говорят в партии, в Парламенте об Илане Шоре?

Я не хочу говорить о Шоре. Мне не нравится этот персонаж.

Как Вы думаете, как ему удалось сбежать из Республики Молдова?

В Молдове все возможно. У нас несколько сотен километров, неконтролируемых правоохранительными органами. Я не думаю, что для Шора было проблемой сесть в машину и поехать в Тирасполь, особенно с его связями и возможностями. Соответствующие органы должны были вмешаться, он не имел права покидать страну.

Органы, о которых Вы говорите, были подчинены старой власти, Демпартии…

В принципе да. Некоторые за это ответили. В том числе и за это.

Илан Шор уехал, потому что ему разрешили уехать?

Я не знаю, я не могу вам сказать. Я никогда не общался с этим человеком. Я не был на его свадьбе. Я не вижу никаких проблем для человека, чтобы уехать, если у него нет проблем с законом. Человек с честью не уехал бы таким образом. Он уехал, потому что, вероятно, у него не было других решений.

Его привлекут к ответственности?

Да. Ну, или в этом отношении были приняты некоторые меры.

По профессии Вы журналист. Как вы оцениваете деятельность медиа-холдинга Владимира Плахотнюка?

С технической точки зрения – работает хорошо. Говоря о качестве – я приверженец журналистики другого рода. Я работал на информационные агентства, на серьезные газеты. Я не был на «Prime TV» около пяти лет, на «Publika» был дважды за последние три года. На другие телеканалы я ходил гораздо чаще. Я считаю, что власть не должна воевать с прессой, а обеспечивать равные условия существования для всех. Пресса должна восстановиться.

В ситуации, в которой находится Молдова, есть ли у законодательного органа моральное право уходить на каникулы?

Если говорить о моральном праве, может быть небольшая проблема, но Конституция обязывает нас. Все парламенты мира отправляются в отпуск в августе. Есть некоторые традиции, правила, которые нужно соблюдать. Кстати, парламент может сделать за месяц то, чего не сделал за год. Это зависит от ситуации в стране, воли правительства. Часто говорят, что в парламентской стране законодательный орган является наиболее важным, но это не так. Правительству отводится главная роль. Правительство диктует парламентскому большинству, какие решения оно должно принять. Правительство несет ответственность за культуру, науку, экономику, а парламент обеспечивает исполнительную власть законами.

Как вы сотрудничаете с Альянсом?

Я хочу, чтобы у нас был конструктивный диалог с Альянсом, и, когда потребуется наша помощь, мы предоставим ее. В то же время, при случае, мы выступим с критикой.

В чем Вы можете упрекнуть Альянс?

Люди говорят, что еще рано, что мы должны оставить им 100 дней поработать, а затем критиковать. Однако у нас есть, в чем их упрекнуть. Первым поводом стала массовая чистка персонала в учреждениях, хотя не все были из среды ДП. Почему специалиста увольняют только потому, что он пришел на работу, когда ДП была у власти? И последние решения, касавшиеся изменения бюджета, увеличения НДС в сфере услуг – это нужно было обсудить с Валютным фондом и Всемирным банком.

Как Вы думаете, как долго продержится Альянс?

Я выступал с трибуны Парламента и сказал, что Альянс должен проработать четыре года. Это плохая традиция, что мы с легкостью допускаем досрочные выборы. Избиратели делегировали эти партии на четырехлетний срок. Будьте добры, доведите мандат до конца. Будьте добры, покажите внешним партнерам, что стоит инвестировать в Республику Молдова.

Думаете это возможно?

Теоретически это возможно. Нам предстоит убедиться на практике. Все понимают, что есть две группы с совершенно разными обязательствами. Мы всегда создавали коалиции с правоцентристскими партиями, в то же время мы пытались поддерживать диалог и с другими партиями. Они сами не знают, как долго продлится нынешний альянс. У них будет много препятствий, в первую очередь, что касается экономической ситуации. Говоря о политической ориентации партий, это тоже сложный вопрос. Компромисс может быть найден, но он был бы недолгим. Эта коалиция не естественна, но если они взялись, то должны довести эту миссию до конца. У ДП хватит терпения, чтобы находиться в оппозиции в течение четырех лет.

Существовали многочисленные аргументы в пользу того, что судебная система много лет подряд шла на поводу у ДПМ? Как Вы прокомментируете эти обвинения?

Существовали подозрения, заявления, мнения. Кто-то может быть прав, а, может, и нет. Прокуроры, судьи, сотрудники полиции должны действовать в соответствии с законом. Они подотчетны гражданам и должны нести ответственность за принятые решения.

Только вот прокуроры и судьи утверждали, что действовали от имени Плахотнюка…

Были заявления. Вероятно, есть и случаи, которые можно аргументировать, но для этого нужны доказательства. Если ты судья, ответственный перед законом, перед страной, тогда не принимай решений, которые находятся вне закона, а говори об этом.

Была ли Молдова захваченным государством? И является ли таковым сейчас?

Я не знаю. Мы можем только спекулировать на этот счет. Возможно, было давление, но на столько, чтобы сказать, что государство было захвачено. Давайте освободимся.

Вы – депутат с самой долгой историей. Зачем Вы прилагали столько усилий, от одних выборов к другим, чтобы попасть в Парламент?

Вы еще не знаете, что значит быть депутатом-долгожителем. Я думаю, что нужен человек, который передавал бы свой опыт новым поколениям. В Правительстве должны быть молодые люди, в Парламенте должны быть разные люди с богатым опытом. У меня есть необходимая энергия, у меня есть обязательства перед партией. Я хочу, чтобы партия встала на ноги, и тогда, из дому, имея статус пенсионера, я буду наблюдать за тем, что происходит.

Из вашего 25-летнего опыта пребывания на политической арене, каковы нынешние эволюционные сценарии РМ?

Скажу то, чего хочу для Республики Молдова. Я хочу, чтобы Молдова шла в ногу с миром, страной, приравненная к европейским сообществам. Когда-то я был главой Делегации Республики Молдова в ПАСЕ, и в 1995 году, когда мы вступили в Совет Европы, я громко и ясно заявил, что Молдова будет очень прилежным учеником Европы. Много раз, вспоминая эту фразу, мне было стыдно.

Когда Молдова достигнет уровня европейских стран?

Когда мы перестанем ходить по пустыне. У нас нет политической культуры с четко определенными традициями. Важно, чтобы у руля страны были опытные партии, которые побывали и в правительстве, и в оппозиции. Но мы видим, что после выборов все появляются новые партии, которые хотят отомстить старым. Все еще царит ненависть, месть. И народ должен научиться правильно выбирать. Часто обвиняются партии, но кто предоставляет партиям место в парламенте? Тоже мы, голосуя за них. Почему мы отдаем наш голос крайним правым партиям, крайним левым партиям, если мы знаем, что они не сядут за стол переговоров?

О чем вы жалеете?

У меня много сожалений. Сожалею, что не только политические партии являются взаимно агрессивными, но и граждане. Но я также многим горжусь. Через ДПМ прошло много людей, все оставили значительный след. Я говорю здесь о Чубуке, Тарлеве, Брагише, Филате, Филипе – все они были членами ДПМ. Опыт кризисных ситуаций многому нас учит. Поэтому я думаю, что и Плахотнюк не тот, кто был позавчера. Он был активным, влиятельным и настойчивым человеком, качества, которые благоприятствовали ДП. Я также думаю, что и ДП не та, что была. Мы переживаем период реструктуризации.

Какое послание Вы бы передали избирателям – и бедным, и тем, кто богаче, и уехавшим, и тем, кто все еще находится в стране?

Те, кто богат – чтобы не особо хвастались своим богатством. Зачастую это богатство – не только их заслуга. Бедные – чтоб работали и стали и они богатыми. Молдаване известны благодаря своей работе, но речь идет о работе жителей села. Немец работает от звонка до звонка, молдаванин при первой же возможности, после того, как уходит начальник, делается невидимым. Нам всем нужно быть более толерантными и приветливыми.

А Владу Плахотнюку что бы Вы сказали?

Оставьте меня уже в покое с Плахотнюком.

Благодарим Вас.

Беседовала Марина ГОРБАТОВСКИ