Интервью со специалистом по энергетике и гражданским активистом Евгением Каменщиком

Два года назад в Кишиневе горячо обсуждалось повторное открытие Цынцеренского полигона утилизации отходов. С одной стороны, советники поддерживали эту идею, а с другой стороны, люди яростно выступали против. Кроме того, утилизация отходов является проблемой не только для Кишинева, но и для всей страны. Об этом, а также о проблемах, связанных с энергетикой и экологией, мы пообщались со специалистом по энергетике Евгением Каменщиком.

— В интервью, предоставленным несколько лет назад, вы отметили, что Правительство делает реформы в энергетике «для галочки». Изменилось ли что-нибудь за это время?

— Ситуация такая же, как и в других областях. У нас есть закон о целофанновых пакетах, который не действует, и так же обстоят дела с законами в энергетике, которые тоже не работают. Были приняты определенные законы, которые должны были действовать еще с 2016 года, а мы в 2019 году, но они все еще не работают. Так что внедрение реформ «для галочки» продолжается, а происходит это из-за того, что Правительство взяло на себя обязательство по отношению к Европейскому союзу (ЕС) – принять определенные законы, но делает оно это лишь формально. Поскольку определенные законы не развивались, все пустили на самотек. Как я и сказал, мнимые реформы продолжают внедряться, и не только в сфере энергетики. То же самое происходит с утилизацией отходов. Я принимаю активное участие в этой области и знаю, как обстоят дела. Все и здесь очень плохо.

— По вашему мнению, заинтересованы ли власти в разрешении проблемы монополии в энергетике?

— Они предпринимают некоторые шаги, но этого недостаточно. Нужна сильная воля. Однако я вынужден отметить, что, и на уровне Правительства, и вообще на уровне государства, нет четкого видения в этом отношении. Мы не знаем, куда нам нужно идти, что делать, как это должно выглядеть. То же самое касается утилизации отходов – это ноль, никакого видения. У нас была достаточно хорошая стратегия, но ее отклонили, и неясно, по каким причинам. Все надеялись, что эта стратегия позволила бы нам двигаться дальше, но как только речь заходит о деньгах, они отступают.

— Как можно оказать давление на власти, чтобы они соблюдали свои обязанности и действительно осуществляли эти реформы?

— Мы, граждане Республики Молдова, должны осознать, что наша жизнь зависит от окружающей среды, и что мы должны делать все возможное для того, чтобы заставить Правительство внедрять реформы и проекты. Есть многое, над чем нужно работать, и для этого, как я считаю, необходима политическая сила воли, ведь речь идет об огромных суммах денег. Но мы не сможем двигаться дальше, если не внедрим эти проекты. Как гражданам, нам следует оказывать давление, иногда даже более радикально, но, конечно же, без насилия.

— Что на самом деле значит быть экологическим активистом в Молдове?

— Когда мы говорим об экологическом активизме, наши люди думают, что мы всего лишь собираем мусор. Но это далеко не все, хотя и это важно. Очень легко побудить человека сделать что-то в области окружающей среды, потому что это платформа, где не имеет значения, кто ты, каковы твои политические предпочтения – если на улице грязно, то ты выйдешь убирать, если ты здравомыслящий человек. В этом случае очень легко побудить людей быть активными, и я думаю, что здесь есть большой потенциал, учитывая, что в Республике Молдова народ настолько разобщен: одни выступают за ЕС, другие – за Евразийский союз, третьи хотят объединения с Румынией, а еще у нас есть проблема с приднестровским регионом. Другими словами, очень трудно найти зону, в которой будут заинтересованы все люди. Я считаю, что именно область окружающей среды может объединить всех, и в ней мы можем делать что-то конкретное сейчас, чтобы изменить ситуацию в Молдове. Я действительно вижу здесь большой потенциал для создания общей платформы, а это побуждает и меня работать в этой сфере. В то же время я понимаю, что если у нас нет прогресса в демократии, то нет смысла говорить о проектах в энергетике, об утилизации отходов и так далее. Я уже говорил ранее – мы нуждаемся в рынке, а наличие рынка подразумевает, что демократические инструменты хоть как-то работают. Для этого нам нужна демократия. Именно по этой причине я принимаю участие в разных мероприятиях по ее защите. Я понимаю, что нам в первую очередь следует сделать это, после чего можно будет перейти к глобальным вопросам.

— А кого легче убедить принимать участие – молодежь или более взрослое поколение?

— Всех. Конечно, молодые люди более активны, а в этой области они могут развивать другие способности – лидерство, общение, командную работу. Здесь речь идет не только о заботе об окружающей среде, но и о заботе об обществе. Это создает сообщество, которое работает, развивает способности, передает опыт. Есть несколько компонентов, и я считаю, что нужно вовлекать больше людей. Этим мы и занимаемся вместе с «Hai Moldova», «Extinction Rebellion Moldova», «Occupy Guguță».

— Есть ли у нас эта культура – убирать за собой мусор, даже на улице? В Кишиневе, да и не только, много мусора, брошенного где попало…

— Я думаю, что мы как общество давно готовы убирать за собой и собирать отходы раздельно. Я верю в это, и когда я слышу аргументы, связанные с менталитетом, и подобное, то отношусь к этому скептически, потому что вижу, как люди ведут себя и реагируют на призывы. Люди готовы, только необходима система раздельного сбора отходов. Если у нас будет эта система, люди быстро научатся сортировке мусора. У нас ее нет, и не было создано предпосылок и условий для того, чтобы люди это делали, то есть собирали отходы раздельно. Но, повторюсь, необходима система, хоть она и стоит дорого. Сейчас, по крайней мере на уровне города, в Кишиневе, я не вижу плана, не вижу, как это можно было бы осуществить. В конце концов, мы хотим создать это видение через проекты, а с помощью пилотных проектов показать, как это можно и нужно делать. Например, в «Hai Moldova» у нас был проект по раздельному сбору отходов в 10 школах – мы его протестировали, установили баки в школах и узнали, что это легко – просто не позволяешь людям бросать мусор там, где им хочется, четко объясняешь им, что нужно делать, и тогда все идет как по маслу. Просто нужно взять и сделать.

— Все-таки, вы думаете, что действительно некому заниматься такими проектами на уровне Правительства?

— Я совсем не замечаю там положительных движений. Иногда определенные высказывания премьер-министра настораживали меня и заставляли сомневаться – он говорил о проектах в области утилизации отходов, которые не обсуждались и не были предложены экспертами, и я не понимаю, откуда он их брал.

— Ранее вы говорили о демократии, на самом деле являющейся ежедневным упражнением, которое должны практиковать граждане. По вашему мнению, сколько наших людей готовы выполнять это упражнение?

— Опять же, мы готовы, вот только нет системы, которая бы способствовала этому. Демократия, как вы сказали, заключается не только в голосовании раз в четыре года. Демократия, особенно у нас, в Молдове, требует большого участия. Мы должны установить систему и государство, которые будут функционировать, а это государство будет способствовать дальнейшим демократическим процессам. Как это сделать? Это должны понять все: в первую очередь, мы должны быть очень активными, и каждый должен менять себя. Мы желаем изменений, но сами меняться не хотим. Например, стоимость проезда на троллейбусе – всего два лея, а я бы заплатил и пять, если бы у меня был доступ к троллейбусу с кондиционером и пространством, чтобы не стоять, как селедка в бочке. Итак, я готов платить за лучшие условия. Или же я готов платить больше налогов в городской бюджет, чтобы у нас были хорошие лестницы в подземных переходах, чтобы была качественная утилизация отходов, чтобы охранять окружающую среду, иметь доступный транспорт, не сталкиваться с проблемой парковок и так далее. Я готов платить эти деньги, и каждый должен понять, что демократия также означает финансовое участие, потому что иначе невозможно создавать системы и надеяться, что они будут такими же дешевыми, как в СССР. Так не будет. Это вклад каждого гражданина. Проблема, однако, в том, что у нас нет государства, которое бы сократило воровство и коррупцию. Но и здесь каждый гражданин должен вовлекаться, и всем нам следует, наконец, понять, что в государственных органах должны работать самые лучшие люди. А для этого нужно хорошо платить. Если мы мечтаем о сильном государстве, то должны понять, что для этого необходимо, чтобы работали самые лучшие. Эту проблему, наконец, следует решать комплексно. Однако, если у нас есть Парламент, принимающий законы, которые не действуют… Следует разобрать эту олигархическую систему и сделать своей целью повышение зарплат в местных органах власти. Тогда, я думаю, все будет работать.

— В конце концов, в какой мере люди понимают проблему изменения климата?

— Мы не осознаем проблему изменения климата, которая касается не только Молдовы, но и глобального сообщества. Проблема эта очень серьезная – за 19-20 лет, если мы ничего не предпримем, изменение климата достигнет критической точки, ведь процессы являются необратимыми. Тогда мы столкнемся с климатическими, а также с социальными катастрофами, как миграция миллиардов людей. Нам следует серьезно задуматься над этим, потому что, если люди не смогут жить в своей стране, очевидно, что они постараются оттуда уехать. Это очень серьезная проблема. Цель «Extinction Rebellion» как раз в том, чтобы оказывать давление на правительства, которые не принимают никаких мер в этом отношении. Кстати, здесь речь идет не только о заботе об окружающей среде, а о чем-то намного более радикальном – речь идет об изменении нашего образа жизни. Есть то, что следует изменить, и мы должны найти то, как по-другому могут функционировать сообщества. А иначе мы просто не сможем жить. Есть и так называемый скептицизм в отношении изменения климата, что является наговором – 97% ученых уверены, что изменение климата вызвано деятельностью человека, и, да, нам следует полностью изменить свое поведение.

— Тем более учитывая тот факт, что и у нас уже ощутимы последствия: загрязнение воды, засуха…

— Да. У нас, в Молдове, засуха раз в 2-3 года почти стала нормой. Я помню годы, когда температура 30 градусов казалась нам максимальной, а сейчас 35 градусов – это нормально. Так что эти проблемы серьезные, и мы должны не только говорить о них, но и действовать. В «Exctinction Rebellion» у нас есть три требования к властям: внедрение конкретных проектов, внедрение правовой базы и структур в рамках примэрий, которые будут заниматься этими проектами, и создание гражданского совета, который будет следить за внедрением проектов и политик на уровне местных органов власти.

— На индивидуальном уровне, что может сделать каждый, чтобы сократить загрязнение окружающей среды?

— Я думаю, что важно сократить потребление мяса, меньше ездить на машине, внедрять в домах все меры энергоэффективности, уменьшить объем отходов, разделять отходы. Но важнее всего, в конце концов, оказывать давление на власти, чтобы они внедряли системы. Если у нас нет стратегий и системного мышления, то мы можем в течение десятилетий работать на индивидуальном уровне, но все останется по-прежнему.

— Благодарим вас.

Беседу вела Алёна ЧУРКЭ