В последние годы только один из десяти обвиняемых, судимых за коррупцию, преуспел в демонстрации невиновности в ходе судебного процесса. В уголовных делах, открытых по факту коррупции, число лиц, которым удалось получить статус «оправданного», еще меньше, в большинстве случаев высокопоставленных должностных лиц осуждают, хотя зачастую приговаривают к символическим наказаниям, не связанным с лишением свободы. «То, что было в советское время, не сравнимо с тем, что происходит сейчас, и это приводит к злоупотреблениям при осуждении», – считает адвокат Георге Малик, будучи уверенным, что из страха судьи не выносят оправдательных приговоров. «Адвокаты представляются жертвами», – отмечает Мирча Рошиору, заместитель генерального прокурора.

Из отчета Национального центра по борьбе с коррупцией (НЦБК) за 2017 год, мы узнаем, что в судах первой инстанции было рассмотрено 318 случаев коррупции в государственном секторе и дачи/получения взятки в частном секторе. В 90% дел, по которым были вынесены приговоры, суды установили вину подсудимых путем вынесения обвинительных приговоров или прекращения дела, но с привлечением к административной ответственности. Еще в 10% суды огласили оправдательные приговоры и о прекращении уголовного процесса с реабилитацией лиц, отмечается в годовом отчете НЦБК. Согласно статистической информации, доля осуждений по делам НЦБК за 2017 год является самой высокой за последние пять лет.

Отчет Прокуратуры: Доля оправданий – менее 10%

И из аналогичного отчета Генеральной прокуратуры (ГП) мы узнаем, что в 2017 году судебные инстанции огласили с участием прокуроров Прокуратуры по борьбе с коррупцией (ПБК) 270 приговоров, из которых 219 были обвинительными в отношении 258 лиц, 33 – о прекращении процессов в отношении 42 лиц и 18 – оправдательных приговоров в отношении 27 лиц. В том же отчете говорится, что увеличилась доля обвинительных приговоров и число осужденных лиц, соответственно, с 78,5% и 75,5% в 2016 году до 81,1% и 78,9% в 2017. Между тем, прокуроры уточнили, что снизилась доля оправдательных приговоров и число оправданных лиц: с 9,2% до 11,7% в 2016 году до 6,7% и 8,3% в 2017 году. Практически, только один из 10 подсудимых, обвиненных в коррупции, может надеяться на оправдание.

Согласно той же информации, предоставленной ГП, среди лиц, осужденных за коррупцию, более половины (52%) были наказаны лишь уголовным штрафом, и еще 34,5% были приговорены к лишению свободы, штрафу и применению ст. 90 Уголовного кодекса (условного приостановления исполнения наказания). 9,3% из 258 осужденных получили в 2017 году тюремные сроки, наказание в виде лишения свободы, а 4,3% были наказаны заключением и оштрафованы. Лишение права занимать определенные должности или осуществлять определенную деятельность было применено в 94 приговорах в отношении 108 лиц, объявили прокуроры.

Согласно отчету о деятельности судов первой инстанции о рассмотрении дел, касающихся борьбы с коррупцией, в 2017 году, большинство приговоров были вынесены Буюканским отделением Кишиневского суда. Из 50 дел, рассмотренных в 2017 году, тамошние магистраты вынесли 49 обвинительных приговоров об осуждении 50 лиц.

Филат и Платон за решеткой

Доля осуждений намного выше по резонансным делам, где, в отсутствие официальной статистики, примеры свидетельствуют, что почти не существует подсудимых, которые, после того, как дело оказывалось в суде, не получали бы статус осужденного.

В последние годы, один за другим, по резонансным делам были подвержены расследованию и осуждены бывший премьер-министр Республики Молдова Владимир Филат, противоречивый бизнесмен Вячеслав Платон и Илан Шор, примар Оргеева, бывший председатель Административного совета Сберегательного банка Молдовы (Banca de Economii). Первые двое уже за решеткой, в то время как дело Шора рассматривается в Апелляционной палате (АП) Кагула после того, как суд первой инстанции вынес решение о его осуждении на семь с половиной лет лишения свободы с исполнением приговора; наказание будет применено лишь в том случае, если приговор вступит в силу.

За последние два с половиной года, однако, как отмечалось в статье ZdG «Крупная коррупция искореняется мелкими наказаниями», в контакт с молдавским правосудием вступили и другие высокопоставленные чиновники. Все они, по очереди, превратились из подсудимых в осужденных. Исключения крайне редки.

Другие высокопоставленные должностные лица, осужденные за коррупцию

Валериу Трибой, бывший вице-министр экономики, Юрие Киринчук, бывший министр транспорта и дорожной инфраструктуры, Игорь Гамрецкий, бывший начальник Управления общественного транспорта и путей сообщения, или Валерий Диденку, секретарь Кишиневского муниципального совета, являются лишь четырьмя высокопоставленными должностными лицами, которые через несколько месяцев после того, как они были задержаны, подверглись расследованию, суду и были осуждены. Они ходатайствовали, чтобы их дела были рассмотрены в порядке специальной процедуры, признавая достоверность доказательств, собранных в ходе уголовного преследования. В случае с Трибоем, Киринчуком и Диденку, дела были прекращены после вынесения приговоров в первой инстанции, которые не оспаривались ни прокурорами, ни обвиняемыми. Все четверо были приговорены к заключению условно и/или уголовному штрафу. В подобных ситуациях находятся также бывшие муниципальные советники Геннадий Думански и Олег Онищенко, бывший депутат Кирилл Лучинский, бывший глава Налоговой инспекции Николай Викол, а также Вячеслав Чебан, бывший вице-министр внутренних дел.

Фактически, исследование о судебных решениях по коррупционным преступлениям, принятых в 2013-2017 годах, проведенное бывшей судьей Раисой Ботезату по заказу Программы развития Организации Объединенных Наций (ПРООН), в рамках проекта «Усиление функции предотвращения коррупции и аналитической функции Национального центра по борьбы с коррупцией (НЦБК)», раскрывает, что в 2016-2017 годах значительно увеличилось число лиц, подвергшихся расследованию по факту коррупции, которые ходатайствовали о рассмотрении дел в ходе специальной процедуры. В 2017 году их число удвоилось. Если в 2016 году из 177 лиц 97 были судимы в рамках специальной процедуры, в 2017 году – из 251 лица, судимого за коррупцию, 174 обратились к специальной процедуре (69%). Исследование также доказало, что в последние годы вырос уровень применения ст. 90 Уголовного кодекса, которая относится к условному приостановлению исполнения наказания. «В ряде случаев судебные инстанции не указывают в приговоре причины условного наказания», – констатирует Раиса Ботезату.

Объяснения одного оправдания: «Нет, там были ошибки. Ошибки со стороны прокуроров»

Исключения в случае высокопоставленных должностных лиц, подвергаемых расследованиям по делам о коррупции, редки, их почти нет. Помимо нескольких судей и прокуроров, оправданных после обвинения в пассивной коррупции или вынесении заведомо неправосудного решения суда, по одному из этих дел проходил Константин Бекчиев, бывший директор АО «Apa Canal», который был обвинен в злоупотреблении властью после того, как фирма его семьи выиграла несколько аукционов с предприятием, которым он руководил. Оправдательный приговор в отношении Бекчиева был оглашен судьей Ионом Морозаном 11 мая 2018 года.

Рассмотрение дела Константина Бекчиева началось в марте 2017 года. По совпадению или нет, в том же марте 2017 года депутат Либерально-демократической партии Молдовы, Ангел Агаке, зять Бекчиева (женился на его дочери), вместе с пятью другими коллегами, были исключены из ЛДПМ и объявили, что они присоединяются к Демпартии во главе с Владимиром Плахотнюком.

В настоящее время дело Бекчиева рассматривается в АП Кишинева.

Константин Бекчиев

Мы спросили Владислава Рошку, адвоката Константина Бекчиева, как ему удалось добиться оправдания своего клиента, и считает ли он, что сегодня сложнее получить оправдательный приговор в отношении подсудимых, обвиняемых по коррупционным делам. «Прежде всего, по делу Бекчиева я ничего не могу рассказать вам, пока не поговорю с клиентом. Но, в общем, нет такого, что сегодня труднее или раньше было труднее. Зависит от того, как поработали с делом обвинители, как собираются доказательства», – говорит Рошка.

ZdG: Многие адвокаты жалуются, что сегодня у них нет шансов и что по многим делам все уже предопределено. У вас нет такого впечатления?

В. Рошка: Это неправда. Я, например, не согласен. Всегда есть шанс.

ZdG: Я хотел спросить, были ли другие факторы, оказавшие влияние на оправдание г-на Бекчиева? Я имею в виду политические факторы, учитывая, что его зять – депутат.

В. Рошка: Нет, там были ошибки. Ошибки со стороны прокуроров.

Адвокат: Судьи боятся осуждать, потому что их можно шантажировать, они уязвимы

Георге Малик, бывший прокурор и бывший начальник Управления по уголовному преследованию Генерального инспектората полиции, который в последние годы осуществляет адвокатскую деятельность, придерживается, однако, иного мнения. «Сегодня мы имеем дело с абсолютным злоупотреблением со стороны прокуроров. Судья «теряется», когда видит дела, поступающие из Прокуратуры по борьбе с коррупцией или Прокуратуры по борьбе с организованной преступностью и особым делам, или когда это так называемое резонансное дело. В этих случаях, как судья, так и прокурор боятся и выдают все, что вы хотите: приговоры, определения, что хотите. После реформирования Прокуратуры, с 1 августа 2016 года, система утратила равновесие. Раньше в системе существовал баланс, но теперь все силы сосредоточены в одной единице. Это страшно. То, что было в советское время, нельзя сравнивать с тем, что происходит сейчас, и это приводит к злоупотреблениям в деле осуждения. То, что сейчас происходит в Молдове, напоминает то, что было некоторое время в Румынии. Не думайте, что в НАУ (Национальное антикоррупционное управление) все было очень красиво. И там были интересы, – считает Малик.

Георге Малик

«Практически, мои шансы как адвоката равны нулю (когда я защищаю клиента, обвиняемого в коррупции), потому что мне, по существу, некому жаловаться, и у меня нет механизма для защиты прав моего клиента. Да, судьи боятся осуждать, потому что их можно шантажировать, они уязвимы. Именно так недавно сказал мне один судья: «Если я оправдаю такого-то, меня на следующий день арестуют. И всё. Так оно, к сожалению, и есть», – рассказывает адвокат, который не считает, что большое количество обвинительных приговоров по коррупционным делам является результатом более высокого уровня подготовки прокуроров. «Напротив, в последние годы не улучшилось качество прокуроров, специалистов или качество закона. Во всех аспектах ухудшилось. Разумеется, большая доля осуждений не является результатом повышения качества правосудия или профессионализма прокуроров. Просто-напросто и судьи, и прокуроры боятся оправдывать лицо. Я не знаю, кто не боится. Проблема заключается в уровне государственной политики», – считает Георге Малик.

Председатель Союза адвокатов: У судей предвзятое мнение, что человек виновен

Более умеренным в заявлениях является Эммануил Плошницэ, председатель Союза адвокатов Республики Молдова. «Мы должны признать, что профессиональный уровень прокуроров, и я говорю не только о коррупционных делах, несколько вырос. Почему? Потому что международные структуры вложили много денег в подготовку прокуроров. С этой точки зрения, я должен признать, немного, не значительно, уровень прокуроров вырос. Если, однако, мы говорим с точки зрения коррупционных актов, я считаю, что большая доля осуждений не является следствием профессионализма прокурора. Нет, категорически. Статистика является результатом упрощения процедур сбора доказательств. Раньше были более строгие и более сложные процедуры… Сегодня это упрощенный процесс, поскольку, начиная с 2017 года, прокуроры постоянно внедряют идею упрощения уголовного процесса. Я согласен с этим, но у нас также должна быть гарантия соблюдения прав человека. Пока уголовный процесс упрощается, но у нас нет гарантий соблюдения прав человека, мы не можем допускать упрощения процесса», – уточняет защитник, который признает, что адвокату все труднее получить оправдательный приговор подсудимому по делу о коррупции.

Эммануил Плошницэ

«Сложно доказать невиновность подсудимого, обвиняемого в коррупции. Почему? Потому что, в сущности, у судьи предвзятое мнение, что человек виноват. Восприятие судьи взято из общества, оно отражает ситуацию в обществе. Сегодня общество требует осуждения, судов для коррупционеров. Это требование общества, а правоохранительные органы его выполняют. Завтра восприятие изменится, может, изменится и восприятие правоохранительных органов. Я вспоминаю о моем деле, когда я был твердо уверен, что мой клиент невиновен. Несмотря на это, в конце концов, я вышел с обвинительным приговором. Было установлено, что срок истек, что он должен быть наказан в административном порядке, но, категорически, судьи не хотели выносить оправдательный приговор. Конечно, есть дела о коррупции, в которых все очень хорошо доказано, но у нас еще есть проблемы», – заключил председатель Союза адвокатов.

Рошиору: «Мы никогда не можем быть на одной волне с адвокатами»

У Мирчи Рошиору, заместителя генерального прокурора, однако, другое мнение. «Прежде всего, коррупционные преступления имеют специфику в части расследования. В большинстве случаев мы обсуждаем ситуации, в которых виновник схвачен с поличным, снят на видео, записан. С точки зрения доказательственной процедуры, тот факт, что лицо запросило, получило, и взятка оказалась у него, не представляет проблемы. Единственное, что выносится на обсуждение в этих случаях, это аспект провокации, было ли лицо спровоцировано на получение денег, или нет… Если все сделано правильно, то и нечего судить, потому что судья заслушивает стороны, но он также смотрит на кадры. Вы можете привести сотню свидетелей, которые скажут, что он не брал деньги, но если на кадрах вы видите, как он заносит руку и берет деньги… Что еще здесь нужно доказывать?» -отмечает государственный обвинитель, который верит, что доля осуждения возросла и потому, что прокуроры стали лучше.

Мирча Рошиору

«С 1 августа 2016 года у нас есть специализированная прокуратура по коррупционным преступлениям. Прокуроры этой Прокуратуры участвовали в многочисленных тренингах, в том числе за рубежом. У этих прокуроров, разумеется, уже другой уровень, и они готовят все дела иначе. С этой перспективы, я думаю, что тренинги, которые они прошли, в соотношении с процентом, на который вы ссылаетесь, я, как прокурор, могу вам сказать, что хочу, чтобы доля оправданий была еще меньше. Например, для преступлений в сфере общего права, доля оправданий составляет около 2%», – говорит Мирча Рошиору. «Адвокаты становятся жертвами. Я всегда говорил, что для прокуроров исход дела является плодом его работы, но для адвоката оправданное лицо эквивалентно внушительному гонорару, который он кладет в карман. Лицо, освобожденное из-под ареста, означает деньги для адвокатов, а для нас – дополнительную работу. Вот почему мы никогда не можем быть на одной волне с адвокатами», – объясняет заместитель генерального прокурора.

Представители НЦБК выглядят недовольными обвинениями о высокой доле осуждений по коррупционным делам. «В этой ситуации мы даже сталкиваемся с парадоксом. С одной стороны, нас обвиняют в том, что дела, находящиеся в ведении НЦБК, не имеют завершения и трещат по швам в судах без вариантов для осуждения. С другой стороны, адвокаты и эксперты считают, что большое количество осуждений – это не хорошо, и что существует множество нарушений прав человека. Итак, как должно быть, чтобы всех примирить? Для нас важно, чтобы решения судебных инстанций были хорошо мотивированы, а в основе решений находились аргументы, подкрепленные вескими доказательствами. НЦБК не комментирует решения магистратов, потому что у нас нет ни такого права, ни полномочий. Мы должны это соблюдать и соответствовать. Есть законные способы для выражения несогласия, и прокуроры делают это посредством иерархически вышестоящих инстанций», – заключает Анджела Старински, пресс-секретарь НЦБК.

Доля осуждения/оправдания по делам о коррупции, на примере Румынии

Тема доли осуждений против доли оправданий по делам о коррупции широко обсуждается и в прессе Европейского союза. Она была предметом ожесточенной дискуссии и в Румынии, когда данные Национального антикоррупционного управления (НАУ) показывали, что доля осуждения была более 90%. «В момент, когда он входит в зал суда, судья убежден, что все в зале виновны, иначе бы их не привели в суд. Скажут, что я преувеличиваю, но статистика на моей стороне. Процент оправданий в Европе составляет где-то 15%, у нас – менее 5%. Позвольте мне не поверить, что румынские прокуроры столь хороши, что ничего не упускают, а их немецкие, испанские или норвежские коллеги настолько глупы, что они направляют в суд так много невинных людей. В Великобритании процент (оправданий, прим. ред.) составляет 20%. Даже будь наши прокуроры словно ели, разве они никогда не ошибаются? Я бы удивился… Скорее, судьи с самого начала убеждены, что этот глупец виновен и, следовательно, он наказывает подсудимого, независимо от доказательств и всего, что происходит в ходе процесса», – писал ранее на сайте juridice.ro румынский адвокат Раду Кирицэ. Мнения разделялись всегда.

На самом деле, в докладе министра юстиции Румынии, Тудорела Тоадера, подготовленного, чтобы послужить основанием для отставки Лауры Кодруцы Ковеси с руководства НАУ, была сделана отсылка к тому факту, что доля осуждений по коррупционным делам в Румынии слишком высока. Впоследствии, однако, пресса из-за Прута отмела этот аргумент. «Доля оправданий, независимо от оснований, в общем количестве судебных разбирательств, составляла 12,24%, что значительно выше среднего показателя по стране, но ниже среднеевропейского», – констатировали журналисты cursdeguvernare.ro, приводя в пример дело о России, которое часто критикуют за большую долю осуждений (99%). Известность приобрел случай судьи Екатерины Шопоняк, которая на протяжении более 20 лет деятельности приговаривала всех подсудимых к лишению свободы.

Всемирный банк: «Прокуроры должны брать на себя больше рисков и признавать, что все, превышающее 75%, приемлемо»

Что касается ситуации Румынии, анализ 2013 года, проведенный Всемирным банком (ВБ), критикует тот факт, что прокуроры были очень «сконцентрированы на почти идеальной доле осуждения, что они не учитывают случаи, когда они не могут, по их мнению, выиграть или выбирают наименьшую меру наказания, которое они могут применить». «Эта политика (отказа от дел с невысокими шансами на выигрыш, прим. ред.) вызывает вопросы, и мы считаем, что, в соответствии с другими практиками, прокуроры должны брать больше рисков и признать, что все, превышающее 75%, приемлемо. Мы также должны подвергать сомнению чрезвычайно высокую долю обвинений со стороны прокуроров (от 90 до 95%). Такой показатель редко можно констатировать в других частях света, и, когда это происходит, возникает подозрение в отношении одного из двух отрицательных объяснений – значительного уровня коррупции или политики избегания рисков со стороны прокуроров. В некоторых латиноамериканских странах есть похожие доли осуждений по той простой причине, что любой, кто может заплатить за прекращение уголовного дела, делает это задолго до того, как соответствующее дело попадет в суд, предлагая взятки полиции и прокурорам. Таким образом, пред судом предстают те, кто слишком беден, чтобы предлагать взятки или, возможно, позволить себе качественное законное представительство», – отмечается в исследовании ВБ.

Лаура Штефан

«Низкая доля оправданий может также указывать на то, что прокуроры идут в суд только с теми делами, которые считаются «безопасными», когда доказательства полностью поддерживают обвинение. В конце концов, это неплохо, наоборот, прокуроры должны передавать в суд только те дела, по которым, по их мнению, они могут получить осуждение. В то же время, преступное поведение ежедневно совершенствуется и диверсифицируется, а постой деятельности по уголовному преследованию только в «безопасной» зоне, где существует постоянная судебная практика, означает, что эти новые факты не будут подвергнуты анализу судей», – констатирует Лаура Штефан, эксперт по борьбе с коррупцией из Румынии, в рамках организации «Expert Forum». «Статистика должна толковаться в конкретном контексте каждой страны, но я думаю, что очень высокий или очень низкий процент должен вызывать серьезный анализ судебной системы», – считает она.

Эта статья опубликована в рамках проекта «Усиление гражданского общества в Молдове во имя справедливости», реализуемого Центром правовых ресурсов Молдовы, при финансовой поддержке Государственного департамента США, с помощью Международного бюро по вопросам уголовного правосудия и правоприменения Посольства США в Республике Молдова

Виктор МОШНЯГ