ИНТЕРВЬЮ с Игорем Гросу, председателем Парламента и лидером Партии «Действие и солидарность»

Председатель парламента и лидер партии «Действие и солидарность» Игорь Гросу объяснил, почему Законодательный орган всего за несколько дней до начала предвыборной кампании проголосовал за запрет для некоторых представителей бывшей партии «Шор», которую объявили неконституционной, участвовать во всеобщих местных выборах 5 ноября 2023 года. В интервью для Ziarul de Gardă Игорь Гросу также рассказал о кандидатах от ПДС, которые раньше были членами других партий, и о том, как это сочетается с продвижением европейских ценностей. Он упомянул и о шансах Молдовы начать переговоры о вступлении в ЕС и о препятствиях, возникающих на пути судебной реформы.

— Меньше чем через месяц, 5 ноября, состоятся местные выборы. Правительство и особенно Парламент подверглись критике со стороны гражданского общества за то, что избирательное законодательство изменили в последний момент. Я имею в виду то, что членам партии «Шор», признанной неконституционной, запретили баллотироваться на выборах. Во-первых, первый принятый с этой целью закон был признан неконституционным. Почему это случилось? Почему с самого начала не был разработан закон, соответствующий всем требованиям?

— Напомним гражданам, что речь идет об организованной преступной группе, о которой Вы упомянули. Эта группа вне закона. Сейчас я не буду комментировать решение Конституционного суда, но у меня есть мнение, и многие его разделяют. Мое мнение совпадает с мнением партии, которую я имею честь представлять. Бандитам нечего делать в молдавской политике, особенно в избирательных процессах. Более того, нас вдохновило решение Конституционного суда, в котором четко сказано, что они сознательно нарушили все законы на всех выборах, и есть судебные решения, не подлежащие обжалованию.

А вот аргумент о том, что «некоторые члены якобы не знали, что ими руководил бандит» – извините, но это оскорбление любого гражданина, который судит, читает, сравнивает и умеет критически мыслить. И они говорят: «Я не знал, что этот бандит, который скрывается в Израиле, нас финансировал, и что касается организованных протестов, я не знал, что мы спали в палатке на деньги бандита». Я не верю в такое, и это оскорбление.

— И Конституционный суд, и Венецианская комиссия пришли к выводу, что наказание было недостаточно индивидуальным, что не было возможностей для апелляции, и что это затронуло слишком много людей.

— Я согласен. Но те, кто принимает эти решения, должны думать о том, что до выборов нам осталось не 100 лет. Для того, чтобы их индивидуализировать, чтобы пройти все процедуры, все суды, пройдут еще три года. Если принять такой подход, то эти бандиты съедят нас. Поэтому мы пошли на риск.

— Можно ли было продумать эти меры заранее, чтобы не торопиться сейчас, на этих выборах?

— Да, если бы и госучреждения начали двигаться раньше и не делали нам сюрпризов. В некоторых ситуациях необходимо действовать смело и быстро. Мы сказали, что ограничим запрет меньшим количеством людей. Хотя я не думаю, что те 5000 членов партии понятия не имели, что ими руководит бандит, и лишь в день решения Конституционного суда поняли, что они неконституционны и вне закона. Нет, я в это не верю. Извините, я не верю в «истории о змеях».

— Мы видели список от Центральной избирательной комиссии – его кто-то опубликовал, – и в нем было около 100 человек.

— Я его не видел, честно говоря.

— Так или иначе, этот закон сводится к тому, что 100 людям запрещено участвовать в выборах, и мы задаемся вопросом, стоит ли оно всех этих усилий?

— Очевидно, оно того стоит. Любой бандит, любой человек, который сознательно вступает в предвыборную кампанию, чтобы покупать, лгать, обманывать и делать это в интересах другой страны, в интересах Российской Федерации – и это угрожает национальной безопасности, – должен быть привлечен к ответственности. Этим людям нельзя позволить руководить и влиять на политические процессы в Республике Молдова.

У нас свои планы, мы должны начать переговоры (о вступлении в Евросоюз, прим.ред.) в этом году и выиграть на местных выборах. Это две задачи. А в остальном – на тех, кто против, кто пытается покупать, обманывать, мы обращаем внимание, как говорят молдаване. Госучреждения должны выполнять свою работу.

— Мы видим, что политформирование, которое Вы представляете, идет на местные выборы с геополитическим посылом, призывая людей голосовать за кандидатов с проевропейскими взглядами. Какое отношение местные выборы имеют к геополитике?

— Они тесно связаны. И есть два аспекта. Избираются хозяева, управляющие населенными пунктами, и здесь нужны управляющие, которые умеют привлекать проекты, мобилизовать сообщество, использовать те средства, которые могут быть привлечены правительством или каждой мэрией отдельно. Во-вторых, мэры, советники и простые люди должны внести свой вклад в процесс европейской интеграции. Недостаточно иметь проевропейского президента, проевропейский Парламент или правительство. Важно, чтобы и местные избранники были вовлечены в этот процесс и проевропейски настроены. Я не делаю рекламу сейчас, но они должны быть за Европу.

— Не обязательно из ПДС?

— За Европу. Я не могу себе представить мэра, который скажет: «Хорошо было при Советском Союзе – вот если бы эти европейцы дали денег!» И у нас бывают такие случаи. Вот слушаешь его, думаешь и спрашиваешь: «Мэр, Вы живете будущим или прошлым?».

— Люди рассказывают нам, и мы сами выявили несколько случаев, когда те, кто раньше был в Партии «Шор» или в ПСРМ, стали кандидатами от ПДС.

— Нет, от Шора у нас никого нет.

— Вы в этом уверены?

— Этот отпечаток будет на них в течение долгого времени, на протяжении поколений. Если они связались с бандитами, они ходят с бандитами. Я из тех людей, которые говорят: «Знаете, они пришли со своей площадкой, и что мне делать?» Ты связался с бандитами? Это твоя проблема. Следует выйти к людям и сказать: «Люди добрые, мы ничего не принимаем от бандитов».

Они (кандидаты от ПДС, прим.ред.) из других политформирований, бывшие члены других политформирований. Мы обсуждаем их на местном уровне, и команды общаются, рекомендуют их. Мы, со своей стороны, обсуждаем это на национальном уровне, и там, где их ценности не расходятся с нашими в их поведении, в их прошлом, такие случаи принимаются. А что касается бандитов, пожалуйста, если увидите кого-нибудь из них, дайте мне знать, но мы тщательно все проверили, чтобы никого не пропустить.

— А если человек раньше говорил, что Евросоюз нам не нужен, а теперь поддерживает ПДС или хочет быть ее кандидатом, то такое «обращение» допускается?

— Мы смотрим на поведение человека и на то, что он сделал в населенном пункте, насколько правильно он обращался с бюджетными средствами, с местным населением. У нас есть опыт 2019 года, когда мы были в блоке. Этот опыт был одновременно хорошим и плохим. И сейчас, если оглянуться назад, мы потеряли, хоть и не многих, но хороших кандидатов в этой полемике между нами внутри блока. Эти люди либо стали независимым, либо пошли другим путем. С тех пор прошло четыре года, и у нас было достаточно времени, чтобы оглянуться назад, увидеть их поведение и принять правильное решение.

— Вы упомянули о начале переговоров о вступлении Молдовы в ЕС. Это решение ожидается, вероятно, в конце года или в начале следующего года. Как у нас обстоят дела в этой области? Я видела, что Европейский парламент рекомендовал это. Что дальше и насколько мы готовы?

— Сигналы хорошие. Вы правильно упомянули резолюцию Европарламента, принятую большинством голосов. Представляете, более 80% (депутатов Европарламента, прим. ред.) проголосовали за резолюцию – это почти полная поддержка со стороны всех крупных европейских политических семей.

Еще есть над чем работать. Мы не расслабляемся. Но сигналы хорошие во время визитов президента – тех, в которых я участвовал. Мы получили поддержку, хорошие реакции. Но, повторюсь, мы не расслабляемся. Мы должны выполнить все девять рекомендаций. Где-то мы продвинулись дальше, а какие-то рекомендации нам еще предстоит реализовать. Необходимо предоставить административные и законодательные обоснования. Но, как я уже сказал, все зависит от нас. Необходимо максимально добиваться принятия законов, проведения образцовых свободных и честных выборов, не допускать к участию в этих выборах бандитов и не давать им влиять на выборы, что было бы хуже всего.

— Но законодательные изменения, о которых мы говорили в начале беседы, не могут стать пятном на репутации в глазах европейских структур, которые смотрят на все с точки зрения демократии?

— Мы очень четко им объяснили, почему нужны такие решения.

— Они поняли ситуацию? У них нет претензий?

— Нет. Они сказали: «Конечно, в таких условиях гибридной войны, когда РФ делает здесь, что хочет, и пытается исказить…» В сложные моменты нужно принимать решительные и жесткие решения в рамках закона. И мы считаем, что никак не отступили от первого решения Конституционного суда, когда эти бандиты были объявлены вне закона.

— Реформы в сфере юстиции также представляют собой одно из важнейших условий для нашей европейской интеграции. Мы видим, что процессы проверки и предварительной проверки пережили некоторые кризисы.

— Сбои.

— Да, когда выяснилось, что кандидат, ставший членом ВСМ, Юлиан Мунтяну не был тщательно проверен и оказался втянут в уголовное дело. Затем мы видели заявление об отставке Виталия Мирона из Комиссии по предварительной проверке.

— Давайте рассмотрим каждое дело отдельно, потому что эти случаи не из одной серии. В первом случае мы обнаружили, что в наших правоохранительных органах есть категория дел, которые являются делами, но в то же время ими не являются. Они квасятся где-то и становятся делами, лишь когда кто-то в системе заинтересован в том, чтобы они стали делами. Кстати, мы собираемся начать процедуру, создать специальную комиссию в Парламенте, чтобы убедиться, сколько их, и они все будут зарегистрированы в базе данных, в этом заколдованном реестре, чтобы люди четко знали, какой у них статус, какого статуса нет, и на каком этапе то или иное дело.

— И почему Вы сказали, что вторая ситуация не связана с первой? Я имею в виду отставку представителя оппозиции Виталия Мирона.

— Этот представитель оппозиции до сих пор молчал, а теперь прикрывается словами: «Видите ли, мне трудно идти дальше, потому что есть решение Высшей судебной палаты (ВСП). Высшая судебная палата, из которой весной сбежали около 20 (судей, прим.ред.). И это решение принял человек, который является самым противоречивым в ВСП. Они растянули это решение на 3 месяца. Высшая судебная палата, когда появились выводы, должна была в течение 5 дней принять решение, чтобы разблокировать процесс образования ВСМ и ВСоП.

Партия, назначившая его (ПСРМ, прим.ред.) готовит еще один сюрприз – бойкот. Я хочу им сказать: «Уважаемые коллеги, такой шантаж не проходит». И когда они будут действовать или сделают еще один подобный шаг, я публично скажу, кто стоит за этим. И проблема в том, что это даже не партия, а одна семья. Семья из партии. Только они из этой партии так поступают. И я скажу о них при первой возможности, когда увижу, что они вновь пытаются такое сделать.

— Сейчас есть возможность.

— Нет, пусть они сделают свой шаг. Он знает, о ком я говорю. Я говорю о нем. Оставим все как есть, и пусть будет интрига.

— Вы помните тот трагический теракт в аэропорту, в результате которого погибли два человека? Последовало несколько отставок, но многие требовали отставки главы Пограничной полиции Росиана Василой. Сейчас в отношении него ведется расследование, но многие говорят, что его не уволили потому, что Вы его защитили. То есть Вы настояли на том, чтобы он остался на своей должности.

— Это ложь. Мне жаль, что у нас не только СМИ, но и все остальные люди постоянно получают информацию из Telegram-каналов. Напоминаю, что этой платформой управляет ФСБ.

— Но не ФСБ пишет сообщения.

— Нет, но ФСБ создает условия для тех, кто пишет ложь.

— Необходимо ли уволить Василоя?

— Этот вопрос должно решать Министерство внутренних дел, которое управляет этим сегментом безопасности в Республике Молдова. Это не мое дело и не дело парламентского большинства. Министр должен сказать: «Я оценил, я провел анализ, что можно было сделать, что не было сделано и так далее, и поэтому мы принимаем такое решение». Вот так все должно работать.

— Ожидается ли в следующем году более существенное повышение зарплат или пенсий?

— Могу только сказать: да, оно будет. Но насколько и в какой области, я вам сейчас сказать не могу – это было бы неправильно. В ноябре будет бюджетный законопроект. Сейчас проводится оценка, и мы ведем переговоры с партнерами по развитию. Сейчас у нас в стране есть миссия Международного валютного фонда, и она проводит оценку. Мы с коллегами также встречались с ними. Я объяснил, в каком положении мы находимся, и почему необходимо сейчас нам помочь, ведь война сильно повлияла на нас. Они нас поняли. Есть также некоторые вещи, которые необходимо доработать. Мы доработаем их, чтобы завершить этот этап оценки, и посмотрим. Ответ: да. Сколько и в какой сфере – мы узнаем после выборов.

— Спасибо Вам за эту беседу.

Интервью брала Наталья ЗАХАРЕСКУ