Реформа юстиции будет продолжаться, а прокуроры и судьи, которые не смогут доказать свою добросовестность, будут по-прежнему удаляться из системы, заявила в интервью для ZdG президент Майя Санду. Добросовестные люди в системе должны сделать шаг вперед и бороться. Бороться открыто, даже если это значит, что они борются с собственными коллегами. Если этого не произойдет, власти будут действовать более жестко, обещает глава государства. ZdG поговорила с Майей Санду о процессах, которые затрудняют реформу судебной системы, и о решениях, на которые рассчитывают власти, чтобы реформа завершилась.

— Во вторник, 1 августа, четверо судей Высшей судебной палаты отменили 21 решение Комиссии «Pre-vetting» в отношении кандидатов на должность членов ВСМ и ВСоП. Как Вы прокомментируете эти решения и что, по Вашему мнению, нужно делать, чтобы выйти из этого кризиса правосудия?

— Почти одинаковые решения ВСП, принятые второпях, об отмене решений Комиссии внешней оценки добросовестности судей незаконны. Мы видим очередную попытку системы вставить палки в колеса судебной реформы и помешать устранению коррумпированных людей из системы. Эти решения еще раз подтверждают, что система не хочет очищаться изнутри и что наш подход к внешней оценке правильный. Это не значит, что в системе нет честных людей, но, насколько мы видим, очень немногие из них прилагают силы для очистки системы правосудия. Это не первое препятствие, которое создают коррумпированные судьи, и, вероятно, не последнее. Но, несмотря на эти препятствия, реформа продолжается. Внеочередная комиссия внешней оценки продолжит свою работу и исключит из системы судей и прокуроров, не доказавших свою добросовестность.

Судебный кризис будет продолжаться до тех пор, пока нам не удастся привести систему в порядок. Борьба, которую мы ведем, – это борьба за выживание. Речь идет о нашем выживании как демократического государства с будущим в Европейском союзе, которого можно достичь только путем реформирования судебной системы и сокращения коррупции. По ту сторону баррикад находятся коррумпированные судьи и прокуроры, которые все эти годы получали незаслуженные преимущества и которые цепляются за построенную ими же прогнившую систему, потому что боятся, что в противном случае им придется отвечать за допущенные нарушения. Они стали богатыми и добились неприкосновенности благодаря несправедливости, и их цель – сохранить это положение. Их поддерживают другие лица, которые хотят сохранить коррупцию – криминальные группировки, политики, которые обещают отменить реформы, если они помешают изменениям в судебной системе и будут мешать действующей власти.

Реформа правосудия – это не просто великая цель. Несправедливость затрагивает каждую семью в Молдове. Когда мы смотрим на ужасные дорожно-транспортные происшествия, которые потрясают страну, мы обнаруживаем, что они происходят по вине водителей, совершивших многочисленные серьезные нарушения правил, со множеством закрытых уголовных дел. Десятки людей – прокуроры, судьи, полиция, адвокаты – участвовали в схемах, благодаря которым эти водители избежали наказания. Целые семьи разрушаются из-за судебной коррупции. Нас шокируют эти трагедии, но мы не видим, чтобы коррупционеры, из-за которых было совершено преступление, получали наказание. Закон говорит, что только судьи могут окончательно осуждать судей. И судя по всему, система правосудия решила идти против всех граждан и бороться за преступников до конца. Они прикрываются независимостью судебной власти. Но независимость судебной власти заключается в соблюдении закона, а не в защите незаконных действий судей. Вот почему так важно убрать из системы коррумпированных судей.

— Как после двух лет власти ПДС решения могли принимать известная судья Мариана Питик, купившая Porsche за 10 тысяч леев, и Тамара Кишкэ-Донева, у которой до недавних пор было уголовное дело о незаконном обогащении (закрытое недавно) и несколько дел, проигранных в ЕСПЧ?

— Правительство не назначает и не увольняет судей. Я, как президент, отказывалась утверждать некоторых судей, в отношении которых есть вопросы, связанные с неподкупностью. Но по закону окончательное решение принадлежит Высшему совету магистратуры. Коррумпированные судьи, в том числе из ВСП, могут быть уволены только ВСМ или на основании доказательств из прокуратуры. ВСМ находится только на стадии формирования, и мы внимательно следим за тем, собирается ли новый состав очищать систему, и хотя прокуратура говорит о проблеме коррумпированных судей, она не отправляет их на скамью подсудимых. В учреждениях по-прежнему преобладают коррупционеры, и эти учреждения слабы. Вот почему необходима внеочередная внешняя оценка судей и прокуроров. Процесс оценки судей ВСП начнется в ближайшие недели.

— Чего не хватает, чтобы довести судебную реформу до конца? Люди не могут понять, почему это не удается, ведь есть президент, премьер-министр и парламент, у которых, по крайней мере на словах, одни и те же цели и взгляды. Что еще нужно?

— Требуется время и единство со стороны всех, кто понимает, насколько важна реформа юстиции для настоящего и будущего страны. Нужно больше смелости честных людей в системе. Добросовестные люди в системе должны сделать шаг вперед и бороться. Бороться открыто, даже если это значит, что они борются с собственными коллегами, брать на себя ответственность, чтобы восторжествовала справедливость по отношению к нашим гражданам, чтобы соблюдался закон, чтобы коррумпированных людей убрали из системы и посадили в тюрьму. Если этого не произойдет, нам придется действовать более жестко. Мы строим демократическое государство и обязаны действовать демократическими методами. Но с каждым препятствием, которое создают коррумпированные судьи, с каждым нарушением необходимость более жесткого вмешательства становится все очевиднее. Мы пойдем до конца и будем настаивать, пока не удалим коррупцию из системы. В то же время, чтобы добиться успеха, мы должны быть сплоченными. Чудес не бывает. Мы перенимаем опыт других стран и учимся на собственном опыте. Там, где что-то идет не так, мы исправляемся и двигаемся вперед.

Эта борьба будет долгой. Например, в Албании процесс очистки судебной системы занял 8 лет. В Румынии прошло почти 10 лет с начала реформы антикоррупционных учреждений до первых обвинительных приговоров по делам о крупной коррупции. У нас нет на это времени, и мы должны двигаться быстрее, в том числе потому, что мы хотим стать членом ЕС к концу этого десятилетия, но прежде всего потому, что молдаване ждут справедливости слишком долго. В ближайшие два года мы должны завершить процесс очистки системы.

— В этом же контексте недавно глава Антикоррупционной прокуратуры Вероника Драгалин также раскритиковала процедуру проверки, которой будут подвергнуты более 200 прокуроров и около 140 судей с ключевых должностей. Как Вы смотрите на эти заявления главы ключевого учреждения в процессе борьбы с коррупцией в нашей стране, и каковы решения, чтобы все стало работать?

— Глава Антикоррупционной прокуратуры признает, что есть коррумпированные прокуроры, в том числе и в руководимом ею учреждении. Мы видим, что прокуратура не может очиститься сама. И у страны нет времени ждать еще несколько лет, пока дела коррумпированных прокуроров будут пылиться в суде. Их надо как можно скорее уволить из прокуратуры, так как они берут взятки и покровительствуют ворам. Чрезвычайная внешняя проверка не идеальна, но это единственный реальный и надежный способ удалить коррупцию из системы.

Говорят, что многие прокуроры уйдут из системы, если их заставят пройти тест на целостность. Это не должно нас пугать. Мы не держим их. Мы будем поддерживать и мотивировать, в том числе материально, честных людей, искренне преданных делу прокурора или судьи. Мы не приемлем шантаж от тех, кто не хочет доказывать свою неподкупность.

— И вообще в последнее время имя Вероники Драгалин упоминается вместе с различными обвинениями, связанными с ее дипломом, с ее заявлениями с той встречи с офицерами НЦБК и прокурорами. Какой Вам кажется ее работа после года мандата? Оправдались ли Ваши ожидания в отношении Антикоррупционной прокуратуры, возглавляемой Драгалин, или Вы считаете, что еще есть к чему стремиться?

— Драгалин выиграла конкурс на главу самого важного антикоррупционного учреждения. Глава Антикоррупционной прокуратуры правильно обозначила и обнародовала основную проблему – коррумпированность прокуратуры и судебной системы. Общество ожидает, что эта проблема будет решена. Мы должны ожидать, что на людей, которые действительно борются с коррупцией, будут нападать те, кто не хочет перемен. Вот почему важно укреплять наши усилия. Борьба с коррупцией в Молдове требует объединения усилий всех, кто искренне хочет избавить страну от коррупции.

— В последнее время из публичного пространства исчезла идея, о которой Вы раньше говорили, – DNA по румынской модели и Антикоррупционный суд. Вы по-прежнему поддерживаете создание этих учреждений или уже отказались, учитывая, что была критика, в том числе в правящей партии?

— Я не только поддерживаю создание этих учреждений, но и настаиваю на том, чтобы мы шли по этому пути. Несколько месяцев назад эксперты независимого Консультативного комитета по борьбе с коррупцией провели анализ архитектуры учреждений по борьбе с коррупцией в Молдове. Они рекомендовали отделить Антикоррупционную прокуратуры от НЦБК и усилить возможности прокуратуры за счет повышения автономии и увеличения ресурсов. Это именно та модель, которой мы следуем, и несколько дней назад парламент внес соответствующие поправки в закон. Антикоррупционная прокуратура получит автономию и больше ресурсов для борьбы с крупной коррупцией. Но самое главное – это люди, которые будут работать в Антикоррупционной прокуратуре. От них зависит, станет ли это учреждение настоящей DNA.

Что касается Антикоррупционного суда, мы направили законопроект в Парламент и в Венецианскую комиссию для получения их мнения. Проект опубликован на странице Парламента и Аппарата президента для комментариев. Антикоррупционный суд призван повысить скорость рассмотрения дел о коррупции в суде. У граждан есть законное ожидание – чтобы те, кто совершил мошенничество и коррупционные действия, были осуждены, чтобы их незаконно нажитое имущество было конфисковано, и чтобы они не ходили в суд раз в 2-3 месяца как на прогулку, а затем сразу же возвращались к обычной жизни в своих роскошных домах или отправлялись в дорогой отпуск.

— В последнее время усилилась критика правящей Партии «Действие и солидарность» (ПДС), особенно в отношении судебной реформы, которая, кажется, все больше терпит неудачу. Что ПДС или даже Вы сделали неправильно в этой реформе? Может быть Вы положились не на тех людей, чтобы сделать это?

— Ни я, ни, полагаю, мои коллеги в Парламенте не ожидали, что судебная реформа будет простой и быстрой. Есть кое-какие результаты – возвращение аэропорта в госуправление и осуждение одного из участников кражи миллиарда, – но их немного. Я отлично понимаю разочарование людей. Мы тоже недовольны и настаиваем на том, чтобы все происходило быстрее, прилагаем значительные усилия, выделяем ресурсы. Однако система сильно сопротивляется. Правительство хочет, как это обычно бывает в демократическом государстве, уважать независимость судей. С другой стороны, многие из них не являются независимыми и защищают друг друга. Этот порочный круг необходимо разорвать.

Критика правительства – это естественный процесс. Особенно в условиях значительных внешних вызовов и сложных внутренних проблем, которые нам предстоит решать. Мы честные люди, у нас есть благие намерения, смелость и политическая воля, чтобы поступать правильно. Мы ищем, пробуем, исправляемся и идем вперед. Реформа юстиции – сложная задача. Хорошо иметь постоянные публичные дебаты по поводу этой важной реформы. Но необходимо вести серьезные, а не поверхностные переговоры. Настоящая проблема – это повсеместная коррупция в системе, контроль коррумпированных групп, низкий профессионализм, отсутствие критической массы честных и смелых людей, чтобы что-то изменить изнутри. Внешняя оценка покажет, насколько велика проблема коррупции, и мы можем оказаться в ситуации, когда нам придется заменить более половины судей. И мы это сделаем, даже если это означает более длительный период перестройки системы, пока новые люди не наберутся необходимого опыта. Коррумпированные судьи и прокуроры понимают, что больше не смогут оставаться в системе, и поэтому они категорически против реформ. Мы вмешиваемся и преодолеваем это сопротивление, соблюдая при этом принцип судебной независимости. Это реформа, которую мы не можем сделать топором, и поэтому решения непростые, и хорошо, что мы все это понимаем, вступаем в конструктивный диалог и прилагаем длительные усилия. Чем сплоченнее мы будем в этом стремлении, тем быстрее добьемся результатов.

— Появляется информация о том, что Владимир Плахотнюк контролирует все больше политических и правовых процессов в Республике Молдова, в том числе через некоторые партии. Есть ли риск, что Плахотнюк в той или иной форме вернется к власти? Что могут и должны сделать государственные структуры для предотвращения таких рисков?

— Мы вместе с гражданами отстранили Плахотнюка от власти и добились его наказания на международном уровне. Я не исключаю, что некоторые оппозиционные политические партии контролируются Плахотнюком или сотрудничают с ним, но они не влияют на политические процессы на национальном уровне. Эти партии должны уже знать, что незаконное финансирование, которое они получают, может сделать их незаконными. Также я не исключаю, что Плахотнюк дает взятки судьям и прокурорам, чтобы отсрочить рассмотрение дел, в которых он фигурирует, или помешать реформе правосудия. Именно поэтому необходима внешняя оценка неподкупности судей и прокуроров и исключение коррумпированных людей из системы.

— Вы собираетесь назначить Евгению Гуцул членом Правительства. В контексте новых мер борьбы с гибридной войной насколько уместно ее присутствие как представителя пророссийской группы на заседаниях Правительства? Как Вы планируете поступить?

— Мы демократическая страна, и я соблюдаю правовые нормы, даже если в случае с выборами в АТО Гагаузия демократические процессы были нарушены, и ответственные учреждения не смогли этому помешать. Мы признаем эти недостатки и будем продолжать работать над тем, чтобы учреждения укреплялись, а демократические процессы полностью соблюдались. В дальнейшем мы примем все меры для борьбы с дестабилизирующими действиями в стране и будем привлекать к ответственности лица, причастные к этой деятельности.

— На протяжении всего этого периода было очевидно, что у нас недостаток честных специалистов. Если бы это зависело от Вас, что бы Вы сделали, чтобы обеспечить госучреждения неподкупными людьми?

— Стране нужны честные люди и хорошие специалисты. Мы уже говорили о том, что антикоррупционные учреждения не очень хорошо справляются с задачей наказания за коррупцию в учреждениях, а в тех случаях, когда они это делают, мы видим множество судебных решений, восстанавливающих виновных в должности. Руководители учреждений играют важную роль в их очистке, и мы видим, что в некоторых учреждениях им удалось навести порядок. Что касается хороших специалистов, то стоит признать, что у нас нехватка кадров в нескольких областях – в госучреждениях, в частном секторе, и даже медиаучреждения с трудом находят хороших специалистов. Это общая проблема, и мы должны решать ее как таковую. Нам нужно больше работать над качеством образования. Мы должны настаивать на политике, которая ведет к повышению производительности труда. Мы должны поощрять людей, которые хорошо работают. Правительство предложило повысить зарплаты в министерствах именно для того, чтобы привлечь честных людей и хороших специалистов. Но Правительство также должно принимать меры в отношении тех, кто не выполняет свою работу добросовестно, и увольнять тех, кто не дает результата.

Редакция ZdG