Национальная армия и система безопасности Республики Молдова были ослаблены из-за прежних решений, как утверждает Лилиан Карп, председатель Парламентской комиссии по вопросам национальной безопасности, обороны и общественного порядка во время интервью для «Ziarul de Gardă». Он также рассказал о самых серьезных проблемах, связанных с безопасностью, с которыми сталкивается Молдова сейчас, об обстановке в приднестровском регионе и о том, как нас защищает нейтралитет. Еще депутат убежден, что сейчас нет риска военного вторжения в Молдову. Но он подчеркнул, что все еще есть опасность массовой дестабилизации.

— Какая самая серьезная угроза безопасности Молдовы есть сейчас?

— В целом Республика Молдова в последние годы подвергается агрессивным информационным атакам. С начала войны в Украине информационная война набрала обороты. Она идет не только по телевизору, где есть Совет по телерадиовещанию, который может контролировать определенные телеканалы, но и в онлайн-пространстве, где широко распространена эта информационная война, дезинформация, которая на повестке дня, манипуляция, фальшивые новости. Это видно, и у вас тоже было несколько репортажей об этом.

Разумеется, в контексте войны в Украине есть и другие риски для безопасности Молдовы. Наша цель – не допустить дестабилизации ситуации и не дать вовлечь Республику Молдова в конфликт.

— Самые тревожные заявления, которые мы слышали в последнее время, исходили от президента Майи Санду после того, как президент Украины Владимир Зеленский предупредил о российском сценарии дестабилизации Молдовы при участии внутренних и внешних факторов. Эти риски все еще действительны?

— Эти риски были и осенью. Заявления президента связаны с заявлениями Зеленского, потому что она должна была разъяснить заявления президента Зеленского. Но мы должны учитывать несколько аспектов, связанных с заявлениями Зеленского.

Во-первых, Республика Молдова непосредственно подвергается атаке Российской Федерации с информационной точки зрения и в плане политических действий, через определенных лиц, которые пытаются изменить конституционное положение Республики Молдова.

Во-вторых, Молдова нуждается в помощи, чтобы повысить свою безопасность и обороноспособность. Мы должны были понять это сообщение двояко, потому что Республика Молдова должна повысить свою обороноспособность, поскольку в течение 30 лет большинство правительств делали все для ослабления сферы безопасности и обороны.

Если рассмотреть некоторые решения, которые приняла власть коммунистов в 2008 году, то они заключались в том, чтобы отменить большую часть соцпакета военных по контракту. Например, с 2008 года военные по контракту приносят еду из дома.

— Так происходит по сей день?

— Да, по сей день. Но уже было зарегистрировано постановление правительства, которое находится на утверждении, и в скором времени, через несколько недель это будет решено. Другая проблема – как добираться на работу. Мы должны предоставить им некоторые льготы. Речь идет о 2 миллионах леев в год, чтобы военные могли ездить в общественном транспорте по городам бесплатно.

Не дай Бог, будет угроза безопасности Республики Молдова, и военным придется сначала положить в сумку сухой паек, заплатить 6 леев за троллейбус и потом пойти защищать страну. Это парадокс в Республике Молдова. Это было сделано намеренно.

В то же время некоторые системы противовоздушной обороны, согласно договорам, заключенным за эти 30 лет, были возвращены Российской Федерации. Поэтому сейчас у Молдовы нет противовоздушной обороны.

— Сейчас у нас нет никаких систем ПВО?

— Все, что у нас есть, это то, чем мы можем разгонять тучи, когда идет дождь. Это все, что есть у Молдовы, и она может действовать только на низком уровне. Сегодня у нас нет никакой системы противовоздушной защиты, которая бы обеспечивала нашу безопасность.

— Мы видели просьбы от властей Республики Молдова на международном уровне для получения систем противовоздушной обороны от наших европейских и американских партнеров. Есть шанс получить их?

— Да, каждый раз, когда я езжу в командировки, я делаю такие запросы. Я надеюсь, что нас услышат в ближайшем будущем, но пока в Украине война, партнеры предпочитают передавать системы ПВО в первую очередь Украине, чтобы она могла защищать свое небо.

— С другой стороны, мы видим, как над нами летают ракеты и у нас падают обломки ракет. Такая техника могла бы нам помочь?

— Те, кто запускает ракеты с Черного Моря – я имею в виду Российскую Федерацию – отлично знают, что у Республики Молдова нет противовоздушной защиты, и поэтому иногда эти ракеты пролетают вдоль границы Молдовы, чтобы украинская противовоздушная оборона не смогла вмешаться, и чтобы они смогли попасть в мишени и разрушить инфраструктуру украинских городов. Если бы у нас была система противовоздушной обороны, эти ракеты бы не посмели пересекать наше воздушное пространство.

— Было даже начато расследование после того, как обломки ракеты были обнаружены на территории Молдовы. Можете сказать нам, на каком этапе оно находится, если у Вас есть такая информация?

— Оно находится на стадии расследования, распознавания обломков ракеты, которые были обнаружены, и их происхождения. Прокуратура должна сообщить нам больше об этом.

— Было установлено происхождение?

— Был установлен тип ракет, S-300, если я не ошибаюсь. Другие невозможно было идентифицировать, но должны были уточнить место, где они были изготовлены.

— В последнее время правительству, к которому Вы принадлежите, делает более жесткие заявления в отношении Российской Федерации. Например, 2 марта в Парламенте была принята декларация об агрессии Российской Федерации в Украине. Или заявления и план, которые раскрыла президент Майя Санду. Как понимать эти заявления?

— Во-первых, мы осуждали войну с первых дней и часов нападения на Украину. Президент Майя Санду первой осудила это. В течение этого года мы каждый раз осуждали агрессию Российской Федерации в отношении Украины. Заявления, которые Парламент сделал в четверг, должны еще раз показать, на чьей стороне Молдова – на стороне агрессора или тех, кто против войны. И Республика Молдова против войны.

А действия, которые Российская Федерация совершает для дестабилизации Молдовы, направлены на то, чтобы разорвать сети поддержки Украины. Я имею в виду сети поставки продовольствия, потому что другое мы не позволяем, ведь мы нейтральное государство. Но продовольственные сети, которые идут из Европы в Украину, включая пшеницу, которая поступает в другие места из Украины, проходят по территории Молдовы, а затем ведут дальше в Европу. И Российская Федерация хочет разорвать эти сети поддержки.

— Каким образом?

— Во-первых, с помощью ложной информации о том, что Украина хочет напасть на приднестровский регион. Вообще мы должны понимать, что у этих заявлений России две цели. Первая – выставить Украину страной-агрессором на международном уровне и показать, что она не хочет ни с кем идти на компромисс. Это главная цель. Вторая цель – вызвать панику среди граждан Республики Молдова.

Я призываю граждан узнать больше об этих заявлениях Российской Федерации. В СМИ писали, что граждане стоят в очереди на таможне и пытаются сбежать из Молдовы. Это очень легко проверить. Есть видеокамеры с прямой трансляцией с таможенных пунктов, на которых можно увидеть, есть ли очереди.

— Вы думаете, что такие тревожные сообщения из Москвы все ещё воздействуют на население Молдовы?

— Да, они действуют. Люди не могут сосредоточиться на своих делах, потому что ничего не понятно. Экономические агенты думают, что делать дальше, стоит ли инвестировать, развивать бизнес или подождать и посмотреть, что произойдет. А если они не развивают свой бизнес, не будет новых рабочих мест, не увеличатся продажи, не будут поступать деньги в бюджет. А ослабление бюджета отвлекает правительство от плана развития Молдовы.

— Насколько подготовлена Национальная армия сейчас?

— С точки зрения профессионализма, у нас есть военные с опытом участия в международных операциях. Проблема не в подготовке военных, а в их экипировке. В международных операциях, которые были в Косово, Ливане, Судане и в других операциях они приобрели необходимый опыт и показали, что они профессионалы. Партнёры всегда положительно и высоко оценивали действия наших военных.

Мы также участвуем в международной безопасности. Наши пожарные участвовали в операциях в Греции, а наши спасатели участвовали в операциях в Турции. Поэтому для нас важно модернизировать нашу армию, а также полицию, чтобы они могли действовать при необходимости.

— Как мы поняли, у армии очень слабое финансирование.

— Бюджет Молдовы для армии никогда не превышал 0,33% от ВВП, хотя в международной практике должно быть минимум 2% для более-менее подготовленной армии. В этом году мы удвоили бюджет национальной армии, потому что хотим ее модернизировать.

Кроме того, мы ведем переговоры с партнерами, чтобы нам помогли новой техникой. Вы видели эту бронетехнику, которую Молдове передала Германия, типа Piranha. Наша цель – к упить флоты дронов, которые нужны в современной войне. Насколько мне известно, некоторые военные проходят специальную подготовку, чтобы работать с ними. Мы хотим, чтобы наша армия была готова к любым вызовам. И не только армия отвечает за безопасность, но и такие учреждения, как Служба государственной охраны и безопасности, которая уже хорошо оснащена и подготовлена, и ее необходимо и дальше оснащать. Они сократили и сэкономили некоторые средства, а деньги будут вложены в оборудование и подготовку. Если мы хотим мира, мы должны в первую очередь подготовить систему безопасности.

— С другой стороны, есть критика со стороны оппозиции, когда говорят о том, что нам нужно больше оборудования в Национальной армии, что нужна подготовка. Оппозиция говорит, что мы готовимся к войне. Следует ли нам готовиться к войне?

— При нейтралитете в общих чертах требуется больше вложений, чем при принадлежности к военной организации. Швейцария – нейтральное государство, но ее бюджет для оснащения армии один из самых больших по отношению к ВВП.

Эта оппозиция в течение 30 лет разрушала Национальную армию, как и Воронин, когда он решил убрать все социальные пакеты для военных по контракту, чтобы люди не хотели работать в Национальной армии. Это было его задачей – разрушить Национальную армию. Так же поступил Додон, который фотографировался и снимался, когда стрелял из Калашникова, хотя этот автомат уже устарел с технической точки зрения.

Армия всегда должна быть готова к любым рискам. И когда речь идет о хорошо подготовленной армии, это не значит, что армия готовится к войне. Такая армия лишь готовится к рискам. Как я уже сказал, мы участвовали в различных международных операциях, где мы помогали обеспечивать безопасность в тех или иных местах. Например, после войны в Ираке наши военные инженеры ездили туда разминировать некоторые области. И в Молдове отличные военные инженеры, которые участвуют в этих международных операциях, хорошо обучены, и их везде ценят и хвалят, потому что они могут справиться с рисками. Их просят помочь, принести мир и разминировать территории, которые были заминированы.

— Нейтральный статус Республики Молдова все чаще публично обсуждают. Даже президент Майя Санду заявила, например, на Конференции по безопасности в Мюнхене, что «нейтралитет не защищает нас». И мы видели, что нам не дают гарантий, что на нас не нападут. На нашей территории есть иностранная армия, российские военные. Есть ли готовность изменить этот статус и отказаться от нейтралитета?

— Президент имела в виду тот факт, что у нас этот нейтралитет уже 30 лет, но он не помогает, потому что этот нейтралитет нарушают те, кто больше всего говорит о том, что Молдова инвестирует в модернизацию Национальной армии.

Республика Молдова должна выбрать тот путь, который хочет. Если она выберет путь нейтралитета, то 14-я российская армия должна уйти с территории Молдовы. И следующий шаг, который должна сделать молдавская дипломатия, – попросить каждую страну мира признать этот нейтралитет.

— Готова ли Партия «Действие и солидарность», к которой Вы принадлежите, по крайней мере начать обсуждение в обществе? Мы видели реакции европейских стран Финляндии и Швеции, которые не входят в НАТО. После российской агрессии общества этих стран изменили свое мнение и выразили желание вступить в Североатлантический альянс.

— Если Вы спросили о моем личном мнении, то еще до агрессии Российской Федерации 24 февраля 2022 года я считал, что для Республики Молдова, для ее безопасности лучше вступить в военный союз.

— Я спрашивала о нынешнем правительстве, которое могло бы по крайней мере начать обсуждать вопрос нейтралитета.

— Мы должны больше говорить об этом в обществе – те, кто думает так же, как и я. Российская Федерация искусственно создает эти клише и страшилки и приравнивает НАТО к понятию войны и хаоса, хотя на самом деле мы видим, что именно Российская Федерация нападает, по крайней мере в нашей области — в Молдове, в приднестровском регионе, а также в Украине, в Крыму, в Луганской области, на Донбасе, в Запорожской области и так далее, в Осетии (Грузии, прим. ред.). Все эти серые зоны были созданы Российской Федерацией, а не кем-либо еще.

Мы, общество, должны решить, чего мы хотим. Если мы хотим этого нейтралитета, то мы все, включая тех, кто кричит на стороне России: «Мы хотим нейтралитета!», должны в один голос прокричать: «Мы хотим нейтралитета и чтобы российская армия ушла с территории Молдовы!» И все вместе должны сказать в один голос: «Мы должны сделать так, чтобы этот нейтралитет признали на международном уровне». Если они этого хотят… Но не стоит говорить наполовину: «Мы хотим нейтралитета с российской армией на территории Молдовы». На самом деле это значит, что наша территория частично оккупирована.

— Какие сигналы Вы видели в приднестровском регионе в течение этого года войны и в последнее время? Чего хотят жители и те, кто фактически управляет этим регионом? Могут ли они позволить российским силам использовать их?

— Я общался с людьми с левого берега Днестра еще в первые дни. Я периодически езжу в контрольно-пропускные пункты, а также на Криулянский мост, Дубоссарский мост, на гидроэлектростанцию, где люди проходят пешком или проезжают на велосипедах. С ними легко поговорить, и я иногда общаюсь с ними.

Мы должны знать этнический состав левобережья Днестра. Во-первых, там почти 38-40% молдаван-румын, примерно 30-33% украинцев, около 27% русских и остальные – другие меньшинства. После войны, которая началась 24 февраля 2022 года, как вы понимаете, украинцы, живущие на левом берегу Днестра, решительно осуждают происходящее. У многих из них родственники в Украине, или они состоят в браке с кем-то оттуда. И мнение местных людей о действиях власти антивоенное.

Кроме того, большая часть молодых людей, насколько мне известно, уехала оттуда. В то же время была зарегистрирована целая волна тех, кто подал документы на получение конституционного удостоверения личности в Кишиневе. Их число удвоилось. Там остались лишь несколько тысяч человек, у которых нет гражданства Республики Молдова. Это еще раз показывает, что люди не хотят войны.

Местные власти думают так же, судя по тому, что мы видим, по их заявлениям и по действиям, за которыми мы наблюдаем. Нет действий по мобилизации или по подготовке к военной агрессии.

— Я хочу спросить Вас о законопроектах, связанных со Службой информации и безопасности. Они предусматривают более широкие полномочия для этого учреждения, включая различные оперативные меры, которые могут проводиться вне дела. С другой стороны, проекты подверглись критике, поскольку они позволяют большее вмешательство в частную жизнь без достаточного контроля над СИБ.

— Да, там есть некоторые проблемы, связанные с определением понятий. Мы получили анализ Антикоррупционной прокуратуры. Я уже просил некоторых прокуроров, у которых есть опыт следователей, и которые преподают в университете, помочь с определениями. Я сказал им: «Не говорите, что нет ясного определения этого понятия, но пожалуйста, помогите нам правильно определить его, чтобы не допустить неясности или нарушения закона этим учреждением». Это первый аспект. Во-вторых, СИБ не сможет принимать никакие дополнительные меры вне дела, если она не получит разрешение следственного судьи.

— Вне специального дела СИБ.

— Да, вне специального дела. Мы скорее всего изменим изначальный проект, чтобы это были именно судьи из Апелляционной палаты. СИБ не сможет совершать никакие действия или проводить специальную деятельность, если у нее не будет разрешения судьи.

— Будут исключены меры, которые были бы разрешены только решением директора СИБ?

— Определенно да. Такие механизмы работают и во Франции, и в Румынии, и в других странах. По части парламентского контроля придется еще поработать. Кстати, данная подкомиссия (ответственная за парламентский контроль над СИБ, прим. ред.), которой управляет оппозиция, существует с момента обретения независимости, с первого Парламента. Но они даже не назывались членами.

Мы хотим, чтобы эта комиссия работала, потому что, в конце концов, отсюда начинается парламентский контроль. И нам придется сесть за стол с экспертами и с оппозицией, чтобы посмотреть, кому можно передать полномочия, необходимые для этой комиссии, чтобы она проверяла, нет ли нарушений со стороны СИБ при специальной розыскной деятельности.

— Правительство может измениться. Эти инструменты могут использоваться другим правительством, например, против вас, если вы перейдете в оппозицию. Вы не боитесь такого расклада?

— СИБ не сможет совершать никакую специальную розыскную деятельность без разрешения судьи.

— С другой стороны, судебная система все еще не реформирована.

— Судебная система будет реформирована. Мы видим, что большая часть судей уходит сама. Часть уйдет, но чтобы вместо них пришли другие, нужно время. И также нужно время, чтобы они набрались опыта. Судебная система – это самая сложная сфера для реформ, и требуется время для ее реформирования. С другой стороны, следственный или апелляционный судья – мы еще решим, кто – может отказать, если посчитает, что это нарушение со стороны СИБ.

К тому же, мы думаем, что граждане должны быть осведомлены о том, что за ними следили, когда это происходило, что это происходило в рамках конкретного дела или проводились конкретные мероприятия. Человек должен понимать, что в отношении него принимались меры, и он подвергался определенному риску. И мы должны убедиться, что не нарушается его право на неприкосновенность частной жизни. Мы должны продумать строгие меры для тех из СИБ, кто будет проводить специальные розыскные мероприятия, если будет утечка информации, чтобы их наказывали, даже уголовно, на мой взгляд.

— Есть ли риск военного нападения на нас? Сейчас, в ближайшем или далеком будущем?

— Согласно нашему анализу, я не думаю, что на нас нападут напрямую. Я думаю, сейчас они полагаются на массовую дестабилизацию, как и осенью прошлого года. Сейчас такой же сценарий. Я не думаю, что у них есть потенциал для военной атаки. В целом, когда речь идет о безопасности, власти должны быть внимательнее, делая те или иные заявления.

Это мое сугубо личное мнение. Это вредит всем сферам, включая экономический сектор. Мы должны говорить о рисках лишь тогда, когда они неизбежны и реальны. Мы знаем, что есть сценарии, и эти сценарии должны лежать на столе в Службе информации и безопасности, которая должна действовать, чтобы противостоять им.

— Спасибо Вам за интервью!

Беседу вела Наталья ЗАХАРЕСКУ