BAGHIROV — INTERVIU exclusiv: „Portretul lui Putin în celulele din închisorile R. Moldova”

Interviu cu Eduard Baghirov

— Ce faceţi acum? Nu vă este dor de R. Moldova, de “prietenii” dvs. procurori? Cum aţi comenta decorarea cu o înaltă distincţie de stat a maiorului SIS, Alexandru Balan?

— Mă ocup de ceea ce m-am ocupat şi anterior – scriu cărţi şi scenarii. Ba chiar, în prezent, au loc filmările unei pelicule istorico-artistice cu 9 episoade, care va fi lansată în 2013 pe canalul TV “Россия-1”. Filmările sunt realizate de regizorul hollywoodian Vadim Perelman, cunoscut datorită celor trei nominalizări la “Oscar” pentru filmul său “Casa din nisip şi ceaţă”. Până la mine, acesta a lucrat cu Steven Spielberg şi cu Uma Thurman. La filmări, participă cei mai buni actori ruşi: Evgheni Mironov, Vladimir Mashkov, Chulpan Hamatova şi alte nume nu mai puţin demne. Scenariul pentru acest film îmi aparţine. Mai mult, corectura ultimelor episoade am făcut-o chiar din închisoare, în R. Moldova, ceea ce, bineînţeles, este destul de amuzant. Acum, R. Moldova va intra indirect în istoria cinematografiei universale contemporane. Şi, bineînţeles, {…} agent SIS Alexandru Balan merita să fie decorat cu medalia “Pentru merite militare” cel puţin pentru aceasta.

Faptul că el a fost decorat până la judecată nu a făcut decât să-l excludă pe preşedintele vostru din domeniul legitim politic, după care nimeni nu-l va mai lua în serios. Preşedinţii respectă cadrul dreptului internaţional, cel puţin etic, şi nu au dreptul la astfel de gesturi. Pe de altă parte, admit că Timofti a fost minţit de cineva.

Nu am printre prieteni niciun procuror. N-am făcut-o intenţionat. Aşa s-a întâmplat. “Protectorii” mei din PG, Sergiu Roşu şi Andrei Pântea, sunt nişte oameni foarte simpatici, doar că nu le-a surâs norocul cu sarcinile şi cu conducerea. Cea mai plăcută amintire despre serviciile speciale din R. Moldova mi-a lăsat-o directorul CCCEC, dl Chetrari, care mi-a trimis din biroul său în celulă o ediţie rară, o ediţie minunată, cu sublinieri detaliate şi cu  stenogramele Procesului de la Nürnberg, de care am luat cunoştinţă cu o mare plăcere. În acest mod, dl Chetrari nu doar a dat dovadă de o agerime distinsă şi un gust literar deosebit, dar mi-a adus mult folos mie personal, deoarece, până atunci, am reuşit să studiez doar lapidarul şi tendenţiosul “Epilog de la Nürnberg”. Un mulţumesc sincer pentru Viorel Chetrari.

Dacă îmi este dor de Moldova? Da, îmi este dor, deoarece republica voastră a reuşit să intre nu doar în viaţa mea, dar şi în sufletul meu şi nu mă simt confortabil să nu am posibilitatea să o vizitez. Totuşi, ştiţi, în condiţiile create, voi supravieţui cumva acestui fapt.

— Când şi în ce condiţii aţi auzit pentru prima oară despre R. Moldova?

— Pentru prima oară în viaţă am simţit Moldova şi oscilaţiile ei cu toată făptura mea pe când eram încă puştan, în timpul unuia dintre concertele de la Moscova ale trupei “Zdob şi Zdub”, acum 15 ani. Astfel, sincer vorbind, ţara voastră mi-a fost dăruită de irepetabilul Roman Iagupov, al cărui credincios admirator rămân până în prezent. Şi acum, în momentele de tristeţe, deseori ascult “Doina haiducului” şi multe alte cântece ale acestor băieţi. În ultimii doi-trei ani, repertoriul româno-moldovenesc al listei mele de cântece s-a extins considerabil. Înţeleg perfect diferenţa dintre horă şi sârbă. În plus, chiar din primele secunde ale interpretării pot face diferenţa dintre lăutarii români şi cei moldoveni. Şi, bineînţeles, nu pot să nu amintesc de magicul radio “Noroc”, pe care-l ascultam forţat zilnic, din camera vecină a centralei nr. 13 din Chişinău. Însă, “Zdob şi Zdub” sunt, pentru mine, ca şi prima femeie, prima dragoste – de neuitat şi pentru totdeauna.

— Aţi promis că veţi reveni. Bănuiesc că nu aţi mai fost aici de când aţi evadat. Când şi de ce este determinată această revenire?

— N-o să mai revin, prieteni. Aş fi fericit să mă pot întoarce, dar trebuie să privim adevărul în faţă. Regimul actual m-a numit duşmanul nr. 1, cu toate consecinţele. Din moment ce creasta acestui regim este o gaşcă inadecvată de ticăloşi neruşinaţi, vânduţi în totalitate şi fără limite, nu pot să merg cu ei pe aceeaşi cale. Deşi sunt o persoană creativă, cu escroci notorii nu joc cărţi.

— Să înţelegem că, de când aţi plecat din R. Moldova, nu aţi părăsit niciodată Rusia? Or, în caz contrar, aţi fi putut fi arestat…

— Într-adevăr, în prezent sunt în lista Interpolului, de aceea nu pot să părăsesc Rusia. Sper, totuşi, că aceasta este o problemă cu un caracter inerţial. Acum lucrăm asupra acestui fapt.

— Fiind dat în urmărire generală de R. Moldova, cum vă simţiţi în Rusia? Vă caută cineva?

— În Constituţia Federaţiei Ruse este inclus un articol potrivit căruia noi nu predăm cetăţenii noştri unor “bule” îndrăzneţe de aer. De aceea şi nu mă predau. Şi nici nu mă vor preda. Puteţi fi siguri de asta, deoarece Rusia e o ţară grandioasă, şi nu un bantustan cvasisălbatic şi fără drepturi, în care politicienii voştri au transformat draga mea Moldovă.

— Cu cine, din R. Moldova, mai păstraţi legătura?

— Cu nimeni. Absolut cu nimeni. Cu nicio persoană. Pentru orice cetăţean al Moldovei acest lucru este periculos.

— Din ce surse vă informaţi despre ceea ce se întâmplă în Moldova?

— Internetul. M-am abonat la sinteza zilnică a INFOTAG. În plus, în fiecare zi, dedic o jumătate de oră pentru studierea principalelor site-uri din Moldova. Astfel, sunt la curent cu tot ceea ce se întâmplă la voi. Însă, acest lucru îl fac mai mult automat. Nici nu ştiu de ce-l fac. La naiba… Cred că e dragoste.

— Ce ştiţi despre procesul în care sunteţi implicat la Judecătoria Buiucani? Aveţi frică de o eventuală condamnare?

— Despre “proces” nu cunosc absolut nimic. Mai mult, îmi este total indiferent acest proces de “judecată”. Aş putea enumera pe degete toate birourile care dirijează această “şedinţă de judecată”. De aceea, nu mai sper să fie respectată legea şi justiţia la orice judecată din ţara voastră. Cu siguranţă, însă, nu simt nicio frică. Cu ce ocazie? Orice delir ar decide în final “judecata” voastră, acest fapt nicicum nu va influenţa viaţa mea ulterioară. Cum stăteam în inima Moscovei şi beam whisky, aşa voi şi sta în inima Moscovei şi voi bea whisky.

— Premierul R. Moldova, Vlad Filat, a fost recent la Moscova, unde s-a întâlnit cu Putin şi cu Medvedev. Cum aţi comenta aceste întâlniri?

— Da, am urmărit această vizită destul de atent. Bineînţeles, îmi pare rău pentru Filat, dar mă tem că Vladimir Putin ştie foarte bine cu cine comunică. De aceea, delegaţia voastră a plecat fără nimic. Moldova actuală nu reprezintă acel stat cu care poţi negocia. Absolut nimeni nu vă crede. Autorităţile voastre, precum {…} de la piaţă, în orice moment, te pot minţi. Iar Putin este unul dintre cei mai mari politicieni, unul de anvergură universală, care nu poate să nu înţeleagă nişte lucruri elementare. Cu Putin poţi să ţii doar o discuţie deschisă. Intrigile şi minciuna nu trec. Putin este un personaj istoric măreţ. Un mic detaliu: în absolut toate celulele din închisorile moldoveneşti, inclusiv pe peretele din celula mea, atârna portretul lui Putin. L-am afişat personal. Aţi putea să vă închipuiţi ca la orice deţinut moldovean, în orice ţară, să atârne pe perete poza lui Lupu?

Acum e mai clar? În genere, între noi vorbind, dacă R. Moldova ar fi fost condusă doar de Filat, totul ar fi fost mult mai radios şi mai liniştit. El este un politician puternic, cu experienţă şi deja de o anvergură internaţională, şi noi toţi, în afara Moldovei, îl cunoaştem drept o persoană adecvată, o persoană capabilă de un dialog inteligibil. Păcat că, în condiţiile unei conjuncturi politice interne, el este nevoit să balanseze între prea multe şi prea paralele forţe politice, interese şi clanuri. În orice ţară, însă, scuzaţi, stăpân poate fi doar o singură persoană. Doar una singură, fără excepţii. Orice alianţă reprezintă dezordine. Şi atât timp cât va exista Alianţa, va fi dezordine. Fără alte variante.

— Acum, că a trecut mult timp de atunci, spuneţi-ne dacă există vreo legătură între “evadarea” dvs. din arest la domiciliu şi întâlnirea dintre Filat şi Putin, care avusese loc anterior?

— Păi, în general, de ce să ascund? Circulă zvonuri precum că transferarea mea din închisoare în arest la domiciliu a avut loc imediat după întâlnirea lui Putin şi Filat. Însă, ştiţi, eu nu mai am acea vârstă când oamenii discută serios nişte zvonuri, cu atât mai mult, de acest gen. Cu Vladimir Putin m-am întâlnit nu o singură dată înaintea alegerilor prezidenţiale din primăvară. Nu-i un secret că, la aceste alegeri, eram persoana lui de încredere, dar nu mi-a trecut prin cap să-l întreb dacă e adevărat. În ţara noastră, înainte de alegeri, aveam suficiente griji şi fără cele legate de Moldova.

Cuvântul “evadare”, însă, degeaba l-aţi luat între ghilimele. A fost o evadare adevărată. Nu am discutat cu nimeni acest lucru din timp şi, cu siguranţă, nu am anunţat Ambasada Federaţiei Ruse sau alte forţe speciale ruseşti. A fost propria mea iniţiativă. Nu ştiu dacă acest fapt a fost urmărit de serviciile voastre speciale. Presupun că mai curând da decât nu. Însă, în Rusia, s-a aflat doar post-factum, când avionul ce zbura din Odesa aterizase la Domodedovo.

— Totuşi, ce a fost atunci între dvs. şi jurnalista de la Publika?

— Nu a fost nimic. Vika Kriukova, de fapt, este o jurnalistă foarte corectă: norocoasă, curajoasă şi insistentă. Ea, pur şi simplu, s-a aflat la timpul şi la locul potrivit, iar eu, la momentul potrivit, am descoperit la mine numărul ei de telefon mobil. Curată coincidenţă. În locul ei s-ar fi putut afla oricare alt jurnalist.

— Este clar că, pe deputatul comunist Mark Tkaciuk l-aţi cunoscut demult, înainte de 7 aprilie. În ce relaţii eraţi anterior şi în ce fel de relaţii sunteţi în prezent?

— Nu sunt cunoscut cu Mark Tkaciuk. Eu nu-i pot suporta pe comunişti şi, din această cauză, nu poate fi vorba despre vreun fel de relaţii cu reprezentanţii lor.

— Recent, aţi declarat că aţi fost plătit de Mark Tkaciuk pentru organizarea evenimentelor din aprilie. Apoi, v-aţi dezis de acele declaraţii. Care, totuşi, este adevărul?

— Eu, pur şi simplu, îi provocam, prin intermediul blogului meu, pe colaboratorii SIS de la voi, cam grei de cap. Nu este un secret că, în cele 4 luni de detenţie, de la mine încercau să obţină “kompromat” împotriva lui Tkaciuk. Nu este un secret că eu deţin un astfel de “kompromat”, şi nu doar la subiectul Tkaciuk: timp de doi ani, în Moldova, eu am muncit intens la cartea mea despre 7 aprilie. Am atâta material, încât aş putea edita o imensă lucrare enciclopedică, nu doar un simplu roman. Cei de la Procuratura Generală cunosc despre acest fapt, de aceea au şi exercitat presiuni asupra mea. Eu, însă, sunt un scriitor rus, nu un ticălos şi nu voi permite niciodată ca cineva să utilizeze materialele mele în detrimentul oamenilor. Chiar şi împotriva unei persoane {…}, cum e Mark Tkaciuk. Mai degrabă aş fi murit în închisoare, decât să semnez depoziţiile pe care le cereau de la mine.

— În ce fel de relaţii aţi fost şi mai sunteţi cu Natalia Morari?

— Timp de câţiva ani, cu Natalia Morari am fost foarte apropiaţi, prieteni. Acum, din cauza unor intrigi perfide ale unor oameni, nu este aşa şi mie nu-mi place această stare de lucruri.

— De ce ea nu mai este interogată? Cine o apără?

— Nu au pentru ce o interoga, pentru că ea nu poartă nicio vină. De fapt, nu sunt dispus să dezvolt acest subiect. Liniştea şi securitatea Nataliei sunt foarte importante pentru mine şi, în orice fel de condiţii, în orice conjunctură, în contextul oricăror feluri de intrigi, această situaţie nu se va schimba. Punct. Nu-mi mai adresaţi întrebări despre Morari.

— Circulă zvonuri că aţi fi agent al FSB-ului rusesc şi că v-aţi fi căsătorit cu o cetăţeană a R. Moldova dintr-un anume interes, după care aţi divorţat în scurt timp. Este adevărat? Cine e, de fapt, Eduard Baghirov?

— Se pare că nu mă cunoaşteţi destul de bine ca să mă suspectaţi de faptul că aş fi apt de un mariaj din interes. Este adevărat, fosta mea soţie s-a născut la Chişinău, a crescut în cartierul Râşcani, dar a fost cetăţeană a R. Moldova doar până la absolvirea şcolii, după care familia ei s-a transferat pentru totdeauna la Moscova. Astfel, eu mă însurasem cu o moscovită, cu femeia pe care o iubeam atunci, şi nu ar trebui să mă ofensaţi cu suspiciuni dispreţuitoare. Totuşi, eu nu sunt un dobitoc. Chiar dacă aş fi agent FSB, chiar dacă aş fi avut vreo misiune în Moldova, vă rog să mă credeţi că aş fi realizat-o cu metode şi remedii umane. Dragostea şi familia pentru mine nu sunt nişte vorbe în pustiu şi eu niciodată nu le-aş schimba pe 5 copeici. Astfel, vă rog să închidem această discuţie odată şi pentru totdeauna.

— Alţii spun că, pur şi simplu, aţi fi un oportunist…

— Astfel de aberaţii sunt fără sens. Eu nu sunt politician, de aceea nu simt nevoia să improvizez din mine dracul ştie ce. Oportunism e atunci când, cel puţin, rămâne neclară poziţia. În cazul meu, însă, oricui îi este clar că eu sunt rus, din cap până în picioare, şi niciodată interesele mele, oricare ar fi fost ele, nu au fost în detrimentul Rusiei. Această informaţie referitoare la mine e atât de deschisă, încât nu-i nicio nevoie ca cineva să o mai şi analizeze. Astfel, în preajma mea, niciodată nu a adiat cel puţin a oportunism.

— Când va fi editată cartea “Дежурный по апрелю”, asupra căreia, din câte cunoaştem, lucraţi în prezent? E o ficţiune, după cum afirmă unii, sau sunt descrieri reale ale evenimentelor din aprilie 2009?

— Nu este ficţiune. Cum am mai spus, deţin foarte mult material documentar. De fapt, în niciuna dintre cărţile mele nu mi-am permis să redau lucruri inventate. Acest roman mai întârzie din simplul motiv că nu prea am timp. Sunt implicat într-un şir lung de proiecte literare şi cinematografice, din care cauză editarea cărţii mai întârzie. Îmi dau seama perfect câtă lume în R. Moldova aşteaptă acest roman. Eu nici pentru o clipă nu uit despre cititorii mei din Moldova. Voi încheia romanul imediat cum voi avea posibilitate.

— E posibil un nou “7 aprilie” în R. Moldova?

— În orice clipă! Dacă o astfel de fărădelege patriarhală va mai continua câţiva ani, există mari şanse ca cei din actuala putere să împartă soarta lui Ceauşescu. Eu scriu şi romane istorice, iar acest statut al meu presupune o cunoaştere profundă a istoriei, inclusiv a celei contemporane. Nu m-aş mira dacă l-aş descoperi pe {…} atârnat de un felinar, pe străzile Chişinăului… Cred că el merită chiar acum asta.

— Cum credeţi, când se va reuni Moldova cu România? Din ce cauză, în opinia dvs.,  ruşii nu acceptă că moldovenii sunt români?

— Moldovenii nu sunt români. Ei sunt moldoveni! Atunci când Ştefan cel Mare “îi avea” pe turci, unguri, polonezi, de fapt pe toţi, fără a-i selecta, România nu exista, de fapt: ca şi stat relativ independent, România a apărut în 1877, până atunci, însă, nici naţionalitate de român nu exista ca atare. Dacă cineva ar fi încercat să-i spună lui Ştefan că e român, acesta l-ar fi lăsat fără cap pe un astfel de “etnolog”. Profunzimea şi puterea istoriei moldoveneşti sunt reprezentate de o cultură complexă, a unei naţiuni vechi, autentice, vorbesc despre asta mai mult decât orice referendum iniţiat la această temă. De altfel, şi referendumurile arată că moldovenii împărtăşesc punctul meu de vedere.

— Chiar credeţi că se constituie o nouă URSS şi că primul pas în această direcţie va fi Uniunea Vamală?

— Dumnezeule, dar ce au cu asta de mult descompusele rămăşiţe ale URSS? Uniunea Vamală, de fapt, este singura soluţie care poate salva Moldova, care o poate scoate din izolarea economică şi din colapsul în care se află de mai mulţi ani. Băieţi, asta e cea mai simplă matematică! Hai, răspundeţi-mi. Cine are nevoie de voi în Europa? Ce mărfuri inedite, de care nu are Europa, produceţi voi? Spuneţi-mi, Europa nu are suficient vin franţuzesc, italian sau spaniol? Are din plin. Să fie brânza un deficit în Europa? Lăsaţi-o baltă! Alte produse agroindustriale? Relaxaţi-vă! Berea? Îmi vine să scuip! Cine, în Europa măcinată de criză, are nevoie de concurenţi? Cine va admite produsele voastre pe pieţele europene?  Acolo nu ştiu ce să facă în continuare cu produsele lor, nu ştiu unde să le comercializeze. Dar piaţa Rusiei, de 140 de milioane, ar putea înghiţi, fără a se îneca, toate produsele voastre, până la ultimul kilogram sau litru.
{…} Luaţi un calculator şi faceţi un simplu calcul. Orice oponent al Uniunii Vamale este un duşman de moarte al Moldovei. {…} Asta nici nu e politică. E o simplă aritmetică.

— Ce credeţi despre vama transnistreană, despre problema transnistreană în ansamblu? Cum, în opinia dvs., ar putea fi soluţionat acest conflict?

— Nu sunt prea competent în această problemă. Acum reprezentant special al preşedintelui Federaţiei Ruse în Transnistria este Dmitri Rogozin. El este deschis oricăror subiecte. Chiar are pagină pe FB, scrie pe Twitter. În genere, este interactiv. Sunt sigur că ar răspunde la această întrebare mult mai competent decât mine.

— În ce relaţii sunteţi cu Grigore Karamalak?

— Dar în ce fel de relaţii sunteţi voi cu Keira Knightley? Eu niciodată în viaţă nu l-am văzut în ochi pe Karamalak. Eu pot să nu fiu la curent, dar mi se pare că, chiar dacă literatura şi dramaturgia au tangenţe cu acest personaj, aceste afinităţi sunt periferice. Şi slavă Domnului.

— Dacă vi s-ar propune o funcţie importantă în R. Moldova, ce funcţie anume v-ar interesa?

— Cea de preşedinte. Dacă ar fi aşa, în cel mult jumătate de an niciun moldovean nu ar mai intenţiona să plece din Moldova. Nici nu ar avea nevoie să plece. Eu ştiu perfect cum poate fi realizat acest lucru. Dacă, însă, ar fi să reieşim din circumstanţe, aş accepta să fiu consilierul preşedintelui. Anume al unui preşedinte apt să ia decizii şi să poarte răspundere bărbătească pentru ele, dar nu responsabilitatea unei păpuşi de buzunar {…}.

— Ce mesaj aţi transmite Guvernului R. Moldova?

— Băieţi, niciodată nu veţi reuşi să certaţi la modul serios poporul rus şi cel moldovenesc. Nu demult, în Ucraina vecină era un băiat, pe nume Iuşcenko. Şi unde-i acum acest Iuşcenko? Dacă ar fi să ţinem cont de diferenţele dintre temperamentul moldovenilor şi cel al ucrainenilor, pot prognoza că voi veţi termina şi mai rău. Timişoara, 1989. Pe voi nimeni şi niciodată nu vă va compătimi. Mulţumesc pentru atenţie.

— Vă mulţumim.

Pentru conformitate, V.M.

P.S. În interviu, sunt marcate cu acolade fragmentele din care au fost excluse mesajele denigratoare şi ofensatoare pe care intervievatul şi le-a permis la adresa diferitor personalităţi din R. Moldova.

…………………………………………………….

Портрет Путина в тюрьмах Молдовы

Чем вы сейчас занимаетесь? Не скучаете по Р. Молдова, по вашим „друзьям”-прокурорам? Как прокомментируете награждение майора СИБ, Александра Балан?

Занимаюсь я тем же, чем и раньше: пишу книги и сценарии. Вот, прямо сейчас снимается 9-серийный исторический художественный фильм, который будет показан в следующем году на канале „Россия-1”. Снимает его голливудский режиссер Вадим Перельман, известный по трем номинациям на „Оскар” своего фильма „Дом из песка и тумана”, работавший до меня со Стивеном Спилбергом и Умой Турман. Снимаются в фильме почти все лучшие российские актеры: Евгений Миронов, Владимир Машков, Чулпан Хаматова, и еще длинный ряд не менее достойных фамилий. Сценарий к этому фильму написал я. Причем, последние серии я корректировал прямо из молдавской тюрьмы, что, конечно же, довольно забавно. Теперь Молдавия косвенно войдёт в историю современного мирового кинематографа. И, конечно же, {…} СИБовца Сашу Балана стоило награждать медалью „За военные заслуги” уже хотя бы за это.

А тот факт, что наградили его до суда, просто выключил вашего президента из легитимного политического поля, и больше никто не будет воспринимать его всерьез. Президенты придерживаются рамок международных правовых норм, или хотя бы этических, и не имеют права на такие жесты. Впрочем, допускаю, что Тимофти кто-то обманул.

У меня нет в друзьях ни одного прокурора. Это не специально, просто так сложилось. Мои „покровители” из молдавской ГП Серджиу Рошу и Андрей Пынтя – милейшие люди. Просто им не повезло с задачами и начальством. Самое приятное впечатление о молдавских спецслужбах оставил директор ЦБЭПК г-н Кетрарь, приславший мне в камеру из своего кабинета превосходное раритетное издание одного из томов с подробным раскладом и стенограммами Нюрнбергского процесса, с каковым трудом я с огромным удовольствием и ознакомился. Тем самым г-н Кетрарь продемонстрировал не только незаурядное остроумие и отличный литературный вкус, но и принес немалую пользу мне лично, ибо до того мне удалось изучить только достаточно лапидарный и тенденциозный „Нюрнбергский эпилог”. Искреннее спасибо, г-н Кетрарь.

По Молдавии очень скучаю, конечно, потому что ваша республика успела довольно плотно войти не просто в мою жизнь, но прямиком в мою душу, и я весьма некомфортно переношу невозможность её посетить. Но, знаете ли, в сложившейся ситуации я уж как-нибудь это переживу.

Когда и при каких обстоятельствах вы впервые услышали о Р. Молдова?

Впервые в жизни я всем организмом прочувствовал Молдавию и её вибрации ещё мальчишкой: на одном из московских концертов группы „Здоб ши Здуб”, лет пятнадцать назад. Так что, строго говоря, вашу республику мне подарил неповторимый Рома Ягупов, чьим верным и преданным поклонником я остаюсь и по сию пору, и до сих пор в моменты грусти частенько слушаю его „Дойну хайдукулуй” и много, много других песен этих ребят. За последние пару-тройку лет румынско-молдавский репертуар моего плейлиста, конечно, существенно расширился. Я отлично понимаю разницу между хорой и сырбой, плюс в первые же секунды звучания способен отличить румынских лэутарей от молдавских. Ну и, конечно, нельзя не упомянуть волшебное радио „Норок”, которое я каждый день на протяжении долгого времени принудительно слушал из соседней камеры 13-го кишиневского централа. Но „Здоб ши Здуб” в моей жизни, как первая женщина, первая любовь – незабываемо и навсегда.

Вы обещали вернуться. Полагаю, что вы здесь больше не были с тех пор, как сбежали. Когда и чем вызвано должно быть вызвано это возвращение?

Да не вернусь я больше, ребят. Я был бы счастлив вернуться, но давайте смотреть правде в глаза. Нынешний правящий режим назначил меня врагом номер один, со всеми вытекающими. А так как почти вся верхушка этого режима – неадекватная банда совершенно оголтелых, насквозь продажных и беспредельных отморозков, то мне с этими ребятами не по пути. Я хоть и творческий человек, но с заведомыми шулерами в карты не играю.

Мы так полагаем, что с тех пор, как вы уехали из Р. Молдова, вы ни разу не выезжали за пределы России, иначе вас бы арестовали. Так ли это?

Да, в данное время я нахожусь в списках Интерпола, поэтому покинуть Россию не могу. Но это, надеюсь, проблема инерционного характера. Сейчас мы над этим работаем.

Как вы себя чувствуете в России, учитывая то, что Р. Молдова объявила вас в розыск? Кто-нибудь ищет вас?

В Конституции Российской Федерации есть статья, в которой указано, что мы своих граждан всяким оборзевшим пузырям не выдаём. Вот меня и не выдают. И не выдадут, будьте уверены. Потому что Россия – это великая страна, а не полудикий и бесправный бантустан, в который ваши политики превратили мою любимую Молдавию.

С кем из Р. Молдова вы поддерживаете связь?

Ни с кем. Ровно ни с кем. Ни с единым человеком. Для любого гражданина Молдавии это сейчас попросту опасно.

Кто ваши источники? Кто осведомляет вас о том, что происходит в Р. Молдова?

Интернет. Я подписан на ежедневную рассылку ИНФОТАГ, плюс каждый день с полчаса посвящаю изучению основных молдавских сайтов, так что довольно плотно в курсе, что у вас там происходит. Но это уже, скорее, автоматически. Даже не знаю, зачем я это делаю. Это, черт возьми, любовь.

Что вам известно о процессе суда сектора Буюканы, который рассматривает ваше дело? Вы ощущаете страх при мысли о возможном приговоре?

О „процессе” мне не известно ровно ничего; более того – мне глубоко наплевать на этот „суд”: я могу по пальцам перечислить все кабинеты, из которых производится управление этим самым „судом”, поэтому на законность и справедливость в любом суде вашей республики не уповаю. А страха точно никакого не испытываю: с какой стати? Какую бы бредятину не вынес в итоге ваш „суд”, это никак не повлияет на мою дальнейшую жизнь. Как сидел в центре Москвы и пил виски, так и дальше буду сидеть в центре Москвы и пить виски.

Премьер Р. Молдова, В. Филат, недавно побывал в Москве, где он встречался с В. В. Путиным и Д. А. Медведевым. Как вы рассматриваете эти встречи?

Да, я следил за этим визитом довольно внимательно. Филата жаль, конечно, но, боюсь, Владимир Владимирович Путин отлично представляет, с кем имеет дело, поэтому ваша делегация уехала несолоно хлебавши. Нынешняя Молдавия – не то государство, с которым возможно договариваться. Вам ровно никто не верит. Ваше руководство как {…}: обманут в любую минуту. А Путин – один из величайших политиков планетарного масштаба, и таких простых вещей не понимать не может. С Путиным можно говорить только открыто. Интриги и обман с ним не пройдут. Путин – великий исторический персонаж. Маленький штрих: во всех без исключения молдавских камерах у меня на стене висел портрет Путина. Я вешал его собственноручно. А можете ли вы представить, чтобы у любого молдавского зэка в любой стране на стене висела фотография Лупу?

Теперь понятнее? Вообще, между нами говоря, если бы Молдавией единолично управлял Филат, то всё было бы куда радужней и спокойней: политик он сильный, опытный, и уже вполне международного масштаба, и за пределами Молдавии мы все его знаем за адекватного и способного на внятный диалог. Жаль только, что в условиях сложившихся внутриполитических конъюнктур он вынужден балансировать между слишком уж многими, и слишком уж параллельными политическими силами, интересами и кланами. А в любой стране, вы уж извините, хозяин может быть только один. Только один, без исключений. Любой альянс – это бардак. И пока у вас будет Альянс – будет бардак. Без вариантов.

Сейчас, когда прошло уже много времени, можете сказать существует ли связь между вашим „побегом” из-под домашнего ареста сразу же после предыдущей встречи Филата с Путиным и нынешней встречи?

Ну, вообще, чего скрывать, ходят устойчивые слухи, что мой перевод из тюрьмы под домашний арест случился сразу же после встречи Путина и Филата. Но я, знаете ли, уже не в том возрасте, когда всерьез обсуждают слухи, тем более такого рода. С Владимиром Владимировичем перед весенними президентскими выборами я встречался не раз: не секрет, что на этих выборах я являлся его доверенным лицом; но мне как-то и в голову не приходило интересоваться у него – правда ли это? В нашей стране перед выборами и без Молдавии дел и забот хватало.

А побег вы зря закавычили: это был самый настоящий побег, я ни с кем об этом заранее не договаривался, и уж точно не ставил в курс ни Посольство РФ, ни какие бы то ни было российские спецслужбы. Это была моя личная инициатива. Не знаю, отслеживали ли это мероприятие ваши спецслужбы, – предполагаю, что скорее да, чем нет, – но в России об этом узнали только постфактум, когда мой одесский борт приземлился в Домодедово.

Что, все-таки, было тогда между вами и журналисткой из „Публики”?

Да ничего не было. Вика Крюкова просто реально очень правильный журналист: везучий, храбрый и упорный. Она просто оказалась в нужное время в нужном месте, а у меня в нужное время оказался её мобильный номер. Чистое совпадение. На ее месте мог бы быть любой журналист.

Все-таки, с депутатом-коммунистом Ткачуком вы познакомились давно, еще до 7 апреля. В каких отношениях вы были раньше, и в каких отношениях вы с ним сейчас?

Мы с Ткачуком не знакомы. Я терпеть не могу коммунистов, и никаких отношений у меня с их представителями быть не может.

В апреле вы заявили о том, что Марк Ткачук заплатил вам за организацию событий апреля 2009 г. Позже вы это опровергли. Какова все-таки правда?

Да я просто поддразнивал через свой блог ваших лоботомированных СИБовцев. Не секрет, что все 4 месяца в заключении из меня выдавливали компромат на Ткачука. У меня он, скрывать не стану, есть, и не только на Ткачука: я два года плотно работал в Молдавии над книгой о 7 апреля, и материала у меня столько, что можно не только роман, а целый академический труд уровня энциклопедии написать. И Генпрокуратуре всё это известно – потому и прессовали. Но я русский писатель, а не подлец. И никогда не позволю использовать свой материал во вред людям. Даже такому {…}, каким является Марк Ткачук. Поэтому я скорее умер бы в тюрьме, но никогда не подписал бы тех показаний, что от меня требовали.

В каких отношениях вы были и являетесь с Морарь?

Мы с Наташей Морарь несколько лет были близкими людьми, друзьями. Сейчас, благодаря подлейшим интригам некоторых людей это не так, и мне это категорически не нравится.

Почему ее никто не допрашивает? Кто ее защищает?

Её не за что допрашивать: она ни в чём не виновата. А вообще я не готов развивать эту тему: спокойствие и безопасность Натальи для меня очень важны, и эта данность ни при каких условиях, ни при каких конъюнктурах, ни при каких интригах не изменится. Точка. Не задавайте мне больше вопросов про Морарь.

Ходят слухи, что вы агент ФСБ и женились на гражданке Р. Молдова из интереса, после чего развелись с ней через несколько месяцев. Правда ли это? Кто на самом деле Эдуард Багиров?

Вы меня, кажется, уже довольно неплохо знаете, чтоб подозревать, что я способен жениться из какого бы то ни было интереса. Моя бывшая жена и правда родилась в Кишиневе, выросла на Рышкановке, но гражданкой Молдавии была только до окончания средней школы. Потом их семья переехала в Москву, и уже навсегда. Так что женился я на москвичке, на любимой тогда мною женщине, и не надо оскорблять меня такими низменными подозрениями. Я всё-таки не животное. Если бы я даже был агентом ФСБ и передо мной стояла бы какая-либо задача в Молдавии, то я, поверьте, разруливал бы её какими-нибудь более человечными способами. Любовь и семья для меня не пустой звук, и я никогда не разменяю это на какие-то пятаки. Так что давайте закроем эту тему раз и навсегда.

Другие говорят, что вы всего лишь оппортунист…

В таких домыслах нет ровно никакого смысла: политиком я не являюсь, поэтому мне нет нужды корчить из себя черт-те что; оппортунизм – это когда как минимум не ясна позиция, в моем же случае всем интересующимся известно, что я с ног до головы россиянин, и любые мои интересы никогда не шли вразрез с интересами России. Это настолько открытая информация обо мне, что её даже нет нужды анализировать. Так что никаким оппортунизмом рядом со мной никогда даже не пахло.

Когда выйдет в свет книга „Дежурный по апрелю”, над которой, как нам известно, вы сейчас работаете? Это вымысел, как кто-то говорил, или это описание реальных событий апреля 2009 г.?

Нет, это не вымысел. У меня, как я уже говорил, документального материала очень много. Да и вообще ни в одной из моих книг нет ни одной вымышленной ситуации. Причина задержки в написании этого романа досадно проста: у меня нет времени. Я занят в длинном ряду разнообразнейших литературных и кинодраматургических проектов, поэтому книга продвигается очень медленно. Но продвигается: я отлично понимаю, сколько людей в Молдавии ждут этого романа. Я ни на минуту не забываю о своих молдавских читателях. Допишу, как только смогу.

Возможно ли новое „7 апреля” в Р. Молдова?

В любую минуту! Если такое первобытное бесправие и беззаконие продлится еще пару лет, то есть немалый шанс, что вся нынешняя верхушка Молдавии разделит участь Чаушеску. Я пишу исторические романы, а это подразумевает глубокое и беспристрастное знание истории, в том числе и новейшей. И если {…}, то я не удивлюсь. Во всяком случае, он этого заслуживает уже сейчас.

Как вы считаете, когда объединятся Молдова и Румыния? Почему россияне не могут принять тот факт, что молдаване являются также и румынами?

Молдаване не являются никакими румынами. Молдаване являются молдаванами! Когда Штефан чел Маре имел во все места турков, венгров, поляков и вообще всех без разбора, никакой Румынии даже в природе не существовало: как относительно независимое государство Румыния возникла всего лишь в 1877 году, а до этого и национальности-то такой не было – румыны. Попробовал бы кто-нибудь сказать Штефану, что тот румын! Да он голову такому горе-этнологу оторвал бы.

Глубина и мощь молдавской собственной истории, собственный серьезнейший культурный пласт и полная, давно сложившаяся аутентичность как нации, свидетельствуют обо всём вышесказанном даже лучше любого референдума на эту тему. Которые, кстати, в свою очередь показывают, что молдаване мою точку зрения вполне разделяют. И Румыния с Молдавией, конечно, не объединятся никогда. К этому попросту нет серьезных предпосылок. Румынские паспорта – это, конечно, действенная спекуляция для вынужденных выживать молдаван, но если остро встанет вопрос обменять эти книжонки на собственную страну, то молдаване возьмутся за вилы, и мигом покажут, кто в доме хозяин. Никто не хочет быть рабом. А вообще со стороны прорумынских политиков это, конечно, подлость высшей категории: сначала сознательно довести свой народ до ужасающей нищеты, а потом махать перед носом румынскими паспортами.

Считаете ли вы, что формируется новый СССР, и первым шагом в этом направлении будет Таможенный союз?

Боже, да при чём здесь давно протухшие жупелы типа СССР? Таможенный союз – это вообще единственное, что может спасти Молдавию, и вытащить её из экономической изоляции и коллапса, в которых республика пребывает уже годы. Ребята, ну, это же арифметика начального уровня! Ну, кому, ответьте, вы нужны в Европе? Чего вы такого производите, чего бы не было в Европе? Европе не хватает французских, итальянских и испанских вин? Полноте! В Европе дефицит брынзы? Оставьте! Другой агропромышленной продукции? Релакс! Пива „Кишинэу Блондэ”? Тьфу! Кому в пребывающей в глубоком кризисе Европе нужны конкуренты? Кто допустит на европейские рынки вашу продукцию? Там своей-то выше головы, девать некуда, не знают кому бы сплавить. А 140-миллионный рынок России поглотит буквально всю вашу продукцию, до последнего литра и килограмма, и даже не поперхнется. {…} Не обязательно слушать даже и меня. Просто возьмите калькулятор и сложите дважды два. И всё! Любой противник Таможенного союза – смертельный враг Молдавии. {…} Это даже не политика, это, повторюсь, чистая арифметика.

Что вы думаете о приднестровской таможне, о приднестровской проблеме? Как, по-вашему, можно решить приднестровский конфликт?

Я не очень компетентен в этом вопросе. Но сейчас спецпредставителем президента России в Приднестровье является Дмитрий Олегович Рогозин, он открыт для любых вопросов, он ведет страницу на Фейсбуке, пишет в Твиттере, и вообще интерактивен. Уверен, что он ответит на этот вопрос куда компетентнее меня.

В каких отношениях вы с Григорием Карамалак?

А в каких вы отношениях с Кирой Найтли? Я никогда в жизни не видел г-на Карамалака даже в глаза. Я могу быть не в курсе, но мне кажется, что если литература и кинодраматургия и пролегают на периферии интересов этого господина, то на весьма отдалённой. И, надо отметить, слава Богу.

Если бы вам предложили важную должность в Молдове, какая должность бы вас заинтересовала?

Президент. И уже максимум через полгода ни одному молдаванину не захотелось бы уезжать из родной страны, да у него и не было бы такой необходимости. Потому что я отлично знаю, как это сделать. Ну, или, исходя из более реалистичных вариантов – советник президента. Но именно президента – способного принимать решения и нести за них ответственность мужика, а не ручной соломенной куклы {…}.

Какое послание вы бы хотели передать правительству Р. Молдова?

Ребята, у вас никогда не получится всерьез поссорить российский и молдавский народы. Совсем недавно в соседней Украине был один такой парень, по фамилии Ющенко. Он вел себя приблизительно так же, как и вы, и проводил похожую политику. И где сейчас г-н Ющенко? А, учитывая разницу между темпераментами украинцев и молдаван, могу прогнозировать, что вы все там кончите гораздо хуже. Тимишоара, 1989 год. И вас даже никто и никогда не пожалеет. Спасибо за внимание. Привет.